Анар Мамедов - Депрессия. Как вырваться из черной дыры

Тимоти Лири поддерживал идею разрушения эго.

Мне кажется, он разрушил слишком много человеческих судеб, навязывая употребление ЛСД. Это очень-очень опасный наркотик.

До какой степени на прекращение терапии Джона повлияли действия иммиграционных ведомств США?

В один прекрасный день Джон подошел ко мне и сказал: “Нам надо убраться из этой страны”. Иммиграционная служба и, как он полагал, Никсон, преследовали его. Он спросил: “Вы можете прислать мне специалиста в Мексику?” Я ответил: “Я не могу этого сделать, Джон”. У нас было слишком много пациентов, которым требовалось наблюдение. Терапия Джона была прервана в самом начале, действительно. Все только начиналось».

Я не случайно выделил слова Янова о воздействии музыки в отношении вызывания первичных переживаний, это очень важный момент, и мы к нему еще вернемся при рассмотрении непосредственно предлагаемого мною метода.

Но давайте вначале послушаем самого Джона Леннона:

«Это невозможно описать, все кажется таким простым, когда ты говоришь об этом, что происходит в действительности – так это то, что ты плачешь. Вместо того чтобы сдерживать эмоции или боль, надо их прочувствовать, не откладывать в сторону до какого-либо неудачного дня… Мне кажется, что все люди заблокированы, я не встречал никого, кто не носил бы в себе заблокированные эмоции из детства, с самого рождения… Похоже на то, что в какой-то момент жизни мы лишились возможности чувствовать, плакать; например, считается, что плачущие мужчины или женщины ведут себя по-девчачьи или назовите это как угодно, но когда-нибудь нужно включить обратно эту способность, и эта первичная терапия позволяет вам это сделать, чувствовать как человек, не как мужчина или женщина, знаменитость или не знаменитость, терапия переключает вас в состояние маленького ребенка, и вы чувствуете как ребенок. Это способность, которую мы утрачиваем, потому что в жизни так много боли и давления, изо дня в день, что мы постепенно отключаемся от своих чувств. Вся эта чушь о разнице между поколениями заключается в том, что старшее поколение более омертвевшее, годы проходят, а боль никуда не уходит, боль существования, и ты должен убить в себе что-то, для того чтобы выжить. Первичная терапия позволяет вам выжить, не убивая себя».

К первичной терапии обращались и другие знаменитости, такие как Элизабет Тейлор или Барбра Стрейзанд. Последнюю Янов вывел из глубокой депрессии, в которую она попала, узнав о гомосексуальности своего единственного сына.

«Я кричала так, что не видела ничего вокруг, я не могла остановиться, потому что мой мозг покидали демоны страха, тоски, отвращения к миру и к самой себе. Я снова становилась матерью и одновременно чувствовала себя ребенком, для которого мир прекрасен и добр».

Является ли первичная терапия панацеей от депрессии? Скорее всего нет. Она дает наилучшие результаты у пациентов, в структуре депрессии которых преобладает бессознательный компонент, но следует помнить, что такой компонент присутствует практически у всех депрессивных больных и освобождение от него должно принести некоторое облегчение даже в самых нетипичных для терапии Янова случаях.

Если вернуться к рассмотрению депрессии как совокупного результата воздействия на психику комплекса сознательных и бессознательных травмирующих ситуаций, то становится понятным, что избавление от одного из этих двух факторов уже является значительным прогрессом в лечении заболевания.

Долгое время я искал решение, которое позволило бы мне достучаться до моего прошлого, выявить и проработать застарелые травмы, страхи и обиды. Психоанализ меня не устраивал из-за своей длительности и малой эффективности, дожидаться сложа руки легализации психоделической терапии я тоже не собирался. Определенную надежду внушали методы телесной терапии по Вильгельму Райху и его многочисленным последователям, но, как я понял из моего опыта с рольфингом, простого физического воздействия недостаточно, необходима проработка лежащих за физических блоком ментальных процессов, иначе все вернется на круги своя спустя какое-то время.

Услышав о первичной терапии, я почувствовал, что она может послужить таким решением. Но, учитывая стоимость процедуры, необходимость путешествия в Соединенные Штаты и трехнедельной изоляции от социума, я был твердо намерен разобраться с теоретическим обоснованием процесса, прежде чем приступать к его практическому тестированию. После многодневного чтения и изучения доступных в Сети материалов я укрепился в своем изначальном позитивном мнении о терапии Янова и отправился в Первичный центр.