Игорь Погодин - Психотерапия как путь формирования и трансформации реальности

При неудачном стечении обстоятельств такая способность может быть промаркирована как сумасшествие. «Помогает» этому собственная тревога «больного», которого пугает появившаяся способность.

Возможно, именно этот процесс глобального переживания называется в разных культурах и на разных уровнях Богом, Абсолютом, Нирваной и т. д. А сам процесс расщепления внутри процесса переживания метафорически отражен в соответствующих историях, например об изгнании человека из рая, или о расщеплении андрогина, или о мутации Глобального вируса (см. более раннюю работу автора [И.А. Погодин, 2007]).

Хотя в истории мировой психологии известны и более социализированные (без ссылок на психопатологию индивида) объяснения. Таково, например, представление о коллективном бессознательном К.Г. Юнга, который, кстати говоря, был маргиналом в сообществе, к которому принадлежал.

Что, конечно же, не может не вызвать ужас человечества, проиллюстрированный известным «эффектом бабочки». Реальность перестает оставаться предсказуемой. Детерминистская последовательность «прошлое – настоящее – будущее» более не существует. Это состояние реальности называется хаосом, который является катастрофой (но лишь до тех пор, пока остается в рамках интерпретации детерминистской, «как бы» стабилизирующей мир, парадигмы). Возможно, мы просто не знаем другого способа относится к хаосу, воздвигнув «молитвенный камень» порядку и причинно-следственной структуре и ухаживая за ним, оберегая им символизированную непогрешимость день ото дня).

Выше я описывал ад как фантазийную конструкцию, сформированную первоначальным расщеплением реальности временем на прошлое, настоящее и будущее и последующей изоляцией соответствующих воспоминаний и страхов, фантазий о будущем от процесса переживания. Однако стоит отметить, что предвосхищение чрезвычайной болезненности возможной актуализации страхов и воспоминаний лежит именно в основе блокированного в отношении них процесса переживания. Пережитые события утрачивают, как правило, болезненный характер. Непережитые же события остаются насыщенными болью на длительное время. Думаю, именно психические «остатки» этих событий могут формировать фобию относительно соприкосновения с ними в случае их актуализации в переживании. Таким образом, фантазийные страхи относительно того, что мир наполнится болью при смешении прошлого, настоящего и будущего имеют буквально невротический характер. Исчезновение временного расщепления сформирует необходимость полноценного переживания, что могло бы стать новой ценностью и базовой предпосылкой динамичной реальности нового образца.

Как видите, я снова использую критикуемую мною же категорию времени. Это является хорошей иллюстрации того, насколько она не только влияет на существование современных концепций в разных областях нашей жизни, но также и определяет процесс критики самих себя.

Более того, модернистское мышление по-прежнему остается наиболее распространенным способом получения и анализа информации в начале XXI в.

Представление же о созданном по образу и подобию Бога человеке является фундаментальной иллюзией – на самом деле, ничего, кроме Господа, не существовало никогда. Такая удобоваримая для западного мышления интерпретация вирусной реальности также имеет, в свою очередь, вирусную природу, так как иллюзии – это некоторый вид рассматриваемого вируса.

Библейская интерпретация истории человечества началась с первородного греха. Адам и Ева, пребывая в раю, находились в ситуации первичной конфлюенции внутри Глобального вируса. Лишь после осознания своей нагости (тут, как известно, не обошлось без участия Сатаны, который является результатом одной из первых мутаций глобального вируса) и вызванного этим сильного токсического стыда они разорвали конфлюентные отношения. Однако в силу неспособности первых людей к прямому контакту с Господом и, как следствие, невозможности облегчающего по своей сути инфицирования глобальным вирусом, они переживали свое одиночество и отчаяние. Творец же позволил людям снова найти дорогу к нему. Помимо церкви он создал феномен контакта как пространство для заражения – теперь люди могли общаться с Господом, встречаясь с другими людьми, созданными по его образу и подобию (присутствуя с другим человеком – присутствуешь с Господом). С тех пор контакт является единственной реальностью, процесс его поиска и поддержания и есть жизнь, витальность.