Игорь Погодин - Психотерапия как путь формирования и трансформации реальности

Немаловажной для развития культуры является способность культурных штаммов регулировать друг друга. Так, хаотичный рост количества вирусов способствует росту ограничивающих этот процесс штаммов – законодательства, морали и т. д. [81]Думаю, это происходит потому, что в хаосе выделяется огромное количество энергии, которая расходуется на восстановление баланса посредством создания структуры. Таким образом, чем большее количество штаммов появляется в культуре, тем больше регулирующих их вирусов, возникающих в результате мутаций. Эволюция мышления и творческий процесс также имеют вирусную природу и опосредованы механизмом первичной интроекции штамма с последующей ассимиляцией его до вторичной мутации.

Несмотря на очевидный и постоянный процесс культурной эволюции, стоит отметить и его малопривлекательную сторону. Так, вирусные мутации не всегда позитивны по своему значению и влиянию на человека и человечество. Зачастую они имеют деструктивные последствия (например, войны, геноцид, катастрофы и т. д.). В процессе эволюции не всегда фиксируются более позитивные формы организации контакта. Большей способностью к фиксированию своего положения в культуре (аналогично и в развитии self) обладают филогенетически (и онтогенетически) более ранние мутации. Возможно, описанные выше деструктивные феномены обусловлены более ранним возникновением штамма страха по отношению к другим возникающим мутациям. Такое столкновение, по всей видимости, и рождает специфические хаотичные деструктивные мутации в форме войн и бедствий. Тем не менее (выше мы уже отмечали этот феномен) даже такие хаотичные мутации имеют тенденцию к восстановлению вирусного баланса.

Рассматривая культурную эпоху как проявления культурообразующего штамма, следует отметить, что четко обозначить ее временные границы не представляется возможным. Объяснение этому также можно обнаружить в предлагаемой вирусологической модели эволюционного развития. Так, эпохальный культурный вирус определяется соотношением и взаимодействием более локальных вирусов. Например, начало эпохи постмодерна определяется появлением людей, транслирующих постмодернистские идеи при превалировании влияния других людей, психическая жизнь которых определяется модернистскими концепциями. Таким образом, с одной стороны, наступление новой эпохи неизбежно, с другой – не стоит рассчитывать на стремительную ассимиляцию новых идей, концепций и подходов [82].

С развитием цивилизации культурные штаммы либо меняют друг друга, либо продолжают существовать в одном поле. Поэтому с течением времени количество штаммов безудержно растет, и в настоящее время сложилась ситуация, когда прогрессивное вирусное развитие начинает восприниматься как угроза. Сегодня мир превратился в гигантскую лабораторию по производству различных вирусов [83]. В эту самую минуту, когда я, работая над статьей, создаю некоторую модификацию постмодернистского штамма, кто-то другой разрабатывает новую модную коллекцию одежды, а третий – пишет речь для какого-либо видного политического деятеля. Я уже не говорю об одновременном создании безумного количества программных компьютерных продуктов и рекламных роликов, которые превращаются в безумную по своему объему вирусную лавину. Интенсивность вирусного потока информации в настоящее время, достигая своего апогея в Интернете, становится чрезмерной. Отражением актуальной тревоги, связанной с глобальной вирусной эпидемией, является, по всей видимости, множество популярных в последние десятилетия фильмов-катастроф, значительная часть которых описывает вирусную угрозу для человечества. Все вышесказанное демонстрирует неуклонное возрастание угрозы со стороны вирусного тоталитаризма, вызывая необходимость в защите. Одним из таких способов стало появление постмодернизма, который в силу своего плюрализма и нигилизма нивелирует значение частных и общих информационных вирусов; выступая, тем не менее, сам в форме глобального вируса. Неуклонное снижение рождаемости в последние годы во всем западном мире, возможно, также является противодействием вирусной угрозе [84].

Большое значение в эволюции посредством вирусной мутации имеют носители вируса [85]. Конечно же, каждый из нас является носителем одновременно множества штаммов – глобальных и локальных, интенсивных и слабых, ядерных (self-образующих) и периферийных, которыми мы инфицировались в процессе развития (кстати, наиболее ранние штаммы в большей степени влияют на поведение и в меньшей степени подвержены мутации). Однако некоторые люди становятся источником глобальных эпидемий (мы их часто называем харизматичными личностями – Иисус, Магомет, Коперник, Галилей, Фрейд, Маркс, Сталин и т. д.), другие – нет. Влияние носителя зачастую является производной от степени его инфицированности. Хотя возможны и исключения – например, при трансляции не ассимилированного вируса носителями, реализующими другие потребности, – во власти, богатстве и т. д. [86]Тем не менее думаю, что именно назревшая мутация определяет этапы в эволюции, наделяя тяжким бременем своего носителя [87].