Игорь Погодин - Психотерапия как путь формирования и трансформации реальности

Вот уже на протяжении длительного времени русская народная сказка «Курочка Ряба» не перестает будоражить умы человечества, оставаясь неподвластной никакому анализу. Множество филологов, журналистов, философов, психологов, культурологов, психоаналитиков, даже экономистов и маркетологов на протяжении последних десятилетий написали и опубликовали тысячи статей, эссе, книг, монографий, стихов и сказок. Создается ощущение, что бедная «Курочка» является тренажером для более или менее глубоких размышлений на философские темы, оттачивания остроумия и литературного стиля, развития собственных школ и подходов. Однако нужно отметить, что «Курочке» это не всегда нравилось. Так, например, говорят, что еще в советское время в целях семантического анализа в школе Ю. Лотмана русских народных сказок было создано несколько научных коллективов, каждый из которых сосредоточил свои усилия на отдельной сказке (всего анализу подлежало 10 сказок). Все исследования, за исключением одного, завершились более или менее удачно. Лишь анализ «Курочки Рябы» остался незавершенным по причине трагической гибели сотрудников научного коллектива. Повторенное исследование через несколько лет закончилось аналогичным образом. Предлагаемое вашему вниманию эссе посвящено не столько анализу сказки, сколько размышлениям на тему о том, почему этого не стоит делать.

Большая часть исследователей, работы которых мне довелось прочесть, сосредоточивали свои усилии на символике, имеющейся в сюжетной линии. Анализировались символы яйца (золотого и простого), мышки как хтонического существа или обладательницы фаллоса, пестрой раскраски курочки и т. д. Кроме того, в фокус работ неизменно помещалось поведение всех героев сказки. Как вы понимаете, каждый это делал с максимальным своеобразием, оставаясь все же приверженцем своего научного или философского подхода. Некоторые исследования пытались исследовать «Курочку» на предмет возможности использования заложенной в ней «модели» в прикладных целях, например в рекламе. По всей видимости, авторы исходили из идеи о наличии некоторых, более или менее глубоких (скорее глубоких, судя по множественности публикаций) смысла и логики в этом творении. Именно в этом, на мой взгляд, и заключается основное заблуждение. «Курочка Ряба» не имеет никакого логического смысла, этот текст является олицетворением абсурда (возможно, даже средоточием абсурда народной культуры).

Любая народная сказка, которая приходила в голову по ходу работы над эссе, имела в своей основе логику сюжета и мотив поведения героев. Кроме, конечно же, «Курочки Рябы». В течение двух недель мы с коллегами – гештальт-терапевтами [93]пытались обнаружить хотя бы намек на логику в этом произведении. Все попытки оказались тщетными – в лучшем случае нам приходилось привлекать для объяснения и анализа дополнительную информацию из своих фантазий. По ходу возникало все больше вопросов: почему Курочка снесла золотое яйцо (появлялись гипотезы от нехватки кальция до специфического питания последней)? Зачем дед и баба пытались его разбить, и как они думали совершить запланированное (золото ведь не хрупкое)? В чем причина их переживаний (модальность слез так и осталась тайной) по поводу разбитого яйца, учитывая их недавние попытки сделать это самим? Почему Курочка решила успокоить деда и бабу обещаниями простого яйца? Как удалось мышке одним вилянием хвостика сделать то, что не удавалось в течение некоторого времени двум взрослым людям? Как дед и баба отнеслись после произошедшего к мышке? Какое значение имеет раскраска Курочки, которая вынесена даже в название сказки? Спустя некоторое время обсуждения наш совместный дискурс неизменно начинал приобретать клинические черты шизофренического процесса. Ясности при этом, как вы понимаете, не наступало. Кроме того, выяснилось, что «Курочка Ряба» одна из первых сказок (для многих даже первая), которые мы слышали в детстве. Причем (что интересно), в детстве подобных вопросов мы не задавали – все было как-то просто и ясно. Более того, чтение этой сказки в детстве скорее успокаивает, чем тревожит.

Далее я хотел бы предложить гипотезу о значении «Курочки» для культуры. Думаю, что «Курочка» как фольклорное олицетворение абсурда имеет значение прививки безумия в таком же абсурдном и безумном мире. Прежде чем человек окунется с головой и переживаниями в абсурдный и алогичный мир, в раннем детстве он получает некоторую дозу абсурда в виде сказки [94], что в некотором смысле оказывается профилактической процедурой в смысле возможного безумия в будущем как следствии расщепления при столкновении с парадоксальным и абсурдным миром [95]. Так же, как организм адаптируется к малым дозам вируса или инфекции, введенной в качестве вакцины, так и психика человека адаптируется к алогичности окружающего мира при введении абсурдного дискурса «Курочки». Особое значение эта профилактическая процедура имеет в нашу логичную и рационалистическую эпоху, поскольку в эпоху мифологического паралогического мышления необходимости в такой прививке просто не было, как, впрочем, не было и самого безумия, по крайней мере, в том виде и интерпретации, с которыми мы имеем дело сегодня [М. Фуко, 1997, 2005; И.А. Погодин, 2006].