Игорь Погодин - Психотерапия как путь формирования и трансформации реальности

Итак, опираясь на базовую посылку о первичности процесса переживания, следует отметить, что единственной неделимой реальностью является сам процесс переживания. Собственно говоря, личность и есть процесс переживания, вне которого не существует ничего. Категории же времени, пространства, личностных презентаций и т. д. являются производными от него. Таким образом, современной психологии следует опираться на эту категорию в определении понятия реальности, а следовательно, и в изучении поведения человека и всех его психических проявлений. Психотерапия также может обрести значительные ресурсы в случае опоры на первичность переживания.

Если вышеописанные положения о личности с позиции психологии и психотерапии являются относительно удобоваримыми для современного, пусть и все еще картезианского сознания человека, то о радикальной трансформации базовых категорий времени и пространства, на которые опираются представления о мире современного человека, стоит поговорить отдельно. Отмечу, что следующий текст носит гипотетический (в своем пределе – фантастический) характер: восстановление в правах процесса переживания позволило бы человеку, утратив зависимость от категорий времени, пространства и личностной идентификации, невероятно увеличить свою свободу и возможности. Далее попробую описать процесс трансформации реальности, описывая модель мира, основанную на примате переживания.

Представим себе, что мы можем переживать то, что раннее относили к области воспоминаний или фантазиям о будущем.

Тогда прошлое и будущее утрачивают свое тотальное влияние на реальность. Они могут быть изменены, исходя из актуального процесса переживания [72]. То, что мы называли до сих пор прошлым, настоящим и будущим, при этом смешиваются в единую «реальность переживания» [73], перемещения внутри которой перестают быть невозможными и вообще не являются более проблемой, выступая в форме естественного порядка жизни.

Сказанное имеет также значение и относительно перспективы утраты образующей до сих пор реальность категории пространства. Попробуйте представить себе, что все точки пространства оказываются для вас принципиально доступными всегда. Таким образом, вы можете переживать свою жизнь в Минске, Париже, Нью-Йорке. Я осознаю всю фантастичность только что сказанного для современного человеческого сознания. Однако эти представления о фантастичности и аномальности являются, возможно, производными от укоренившейся во все сферы нашей жизни картезианской категории пространства, которая сформировала к настоящему времени [74]огромный объем надстроек в виде разделяемых большинством людей законов, концепций, теорий, парадигм и т. д. Если же реальность рассматривать как опосредованную не этой категорией, а категорией переживания, анализируемой в этой работе, нереалистичность описанного выше мгновенно утрачивается. При этом перемещения в пространстве перестают быть проблемой, а понятия расстояния, длительности, скорости, ускорения и т. д. утрачивают свой смысл, который определялся всегда лишь фоном в виде категории пространства и времени.

Относительно представлений о категории личности также гипотетически оказывается возможной соответствующая трансформация. Как я уже отмечал, категории времени и пространства могли оформиться лишь после появления субъекта переживания, в дальнейшем поддерживая форму его существования. С исчезновением смысла времени и пространства освобождается блокированный до этого (в прошлом и будущем, а также в «там») процесс переживания, что естественно ставит под сомнение необходимость существования субъекта переживания в том виде, в каком он мыслится сейчас. Процесс переживания должен в этом случае распространиться и за пределы того, что раньше называлось идентичностью и имело стабильный характер. Таким образом, переживание выходит за пределы традиционного понимания личности, распространяясь потенциально на весь живой и переживающий мир. Как вы понимаете, галлюцинации всех видов или осознавание себя кем-либо, кем в глазах окружающих этот человек не является, утрачивают также свой смысл, становясь естественным способом жизни (каким бы странным это ни казалось с позиции примата времени, пространства и личности). Понятие психопатологии естественным образом растворяется за отсутствием необходимости. Ее место должен, по всей видимости, занять феномен, в чем-то родственный современному пониманию эмпатии.