Тимофей Аксаев - 50 эффективных секретов избавления от тревоги и напряжения. Путь к радости

Вы увидите другую реакцию людей на вас. Вы увидите то, как вы меняетесь сами. Этими изменениями, с вами будут происходить интересные события, и цели которые вы поставили для себя, начнут осуществляться. Главное – работать над собой.

ГЛАВА IV. Лечение тревоги и ВСД

Как уже отмечалось выше, психофармакотерапия тревоги с тем или иным вариантом соматоформного вегетативного расстройства, как правило, включает в себя несколько препаратов – в зависимости от той симптоматики, которую демонстрирует пациент.

Однако необходимо отметить, что бороться симптоматическими средствами (которые обычно назначаются врачами – интернистами) практически бессмысленно и потому неоправданно.

Тревожные расстройства являются одним из патогенетических факторов развития остеохондроза и межреберной невралгии (особенно если это вариант дисфункции сердечно – сосудистой системы), а депрессивные состояния (которые зачастую являются сочетанными с тревогой) сами по себе способствуют генерализации болевого синдрома.

Поэтому в такой «фиксированной» боли в области сердца, учитывая к тому же страх пациентами перед инфарктом, нет ничего странного.

Вместе с тем подобные неврологические по сути боли рассматриваются пациентом с кардиологическим вариантом соматоформного вегетативного расстройства как «неоспоримое доказательство» серьезного страдания его сердца.

Все это создает своеобразный порочный круг: тревожность пациента сопровождается мышечным напряжением, последнее провоцирует обострение остеохондроза и межреберной невралгии, а возникающий болевой приступ усиливает чувство тревоги и повышает уверенность пациента в наличии у него серьезного «сердечного заболевания», примешивающиеся сюда депрессивные расстройства приводят к генерализации данного болевого синдрома.

Оправдано назначение и тех препаратов, которые позволяют воздействовать на другие звенья описанного «порочного круга», а именно на состояния, причинно вызывающие данный болевой синдром, – на остеохондроз и межреберную невралгию.

К сожалению, когда мы говорим «о психотерапии вообще» – что это такое, не понятно, как правило, не только врачам общей практики, но зачастую и самим психотерапевтам. Существует множество разнообразных психотерапевтических школ и направлений (психоанализ, поведенческая терапия, когнитивная, гуманистическая, гештальт-терапия и т. п.), которые и человека видят по-разному, и патологию

воспринимают каждое по-своему, и соответственно методы терапевтического вмешательства у этих научных, а частью и псевдонаучных «сект» также разнятся до неприличия.

Вся эта неразбериха связана с тем, что психотерапией посчитали возможным заниматься все – и психологи, и врачи, и даже культурологи с философами. В результате получилась такая аморфная масса, что и подумать страшно, а вывеска у всех одна – «психотерапия».

Впрочем, подобное положение этой науки отнюдь не означает, что ее нет, что она не нужна, а также что положение ее отчаянное и безвыходное.

На самом деле нужно решить только два принципиальных вопроса:

во-первых, определиться с предметом (объектом) исследования и работы, то есть, проще говоря, с точкой приложения психотерапии;

а во-вторых, решить как, исходя из чего мы мыслим, есть ли под нашими рассуждениями подлинно научный базис или только абстрактные умопостроения, гипотезы и слепая вера.

Относительно первого все более или менее понятно: точка приложения психотерапии – это пограничные психические расстройства (включая и мною исследуемое тревожное расстройство), поскольку никакого специфического органического субстрата у этих пациентов нет, а потому физическими методами (лекарственной терапией, электрошоком и т. п.) помощь таким больным оказать невозможно. “Настройка” психического аппарата и является, собственно, главной задачей врача-психотерапевта.

Наукой за последнее столетие накоплено уже такое количество не вызывающих никаких сомнений фактических данных о механизмах работы «психического аппарата», что жаловаться в такой ситуации на недостаток научной информации, прямо скажем, было бы странно. Если на что и можно было бы сетовать, так это на отсутствие у некоторых лиц, занимающихся, как им кажется, психотерапией, достаточной настойчивости в освоении этих знаний.

Впрочем, вера в разного рода мистификации, в том числе и теоретические, в человеке, кажется, непобедима. Конечно, заманчивой выглядит идея найти какую-нибудь простенькую, добротно сбитую теорию, позволяющую объяснить все и вся в психическом, а также и то, как на это психическое осуществлять воздействие. Воздействие-то осуществить на психику– дело нехитрое, было бы только это воздействие нужным, к месту и соответствующим поставленной цели. С последним, к сожалению, возникают проблемы.