Франк Лачманн - Клиническое взаимодействие - Теоретические и практические аспекты концепции мотивационных систем

Исследование и самоутверждение

В детстве у Нэнси сформировались паттерны исследования и самоутверждения, которые сохраняются и поныне. Чтобы чувствовать себя комфортно и быть способной творчески использовать свой прекрасный ум, она должна оставаться одна. На мой взгляд, этот паттерн сформировался еще в то время, когда она в одиночестве или с подругой играла в игрушки и куклы, проявляя свои творческие способности. Для Нэнси игры с братом, а во взрослом возрасте учеба или профессиональные отношения с другими людьми означали соперничество, сравнение и ожидание оскорбительных выпадов и унижения. Но еще большей проблемой являлось ее убеждение в том, что для того, чтобы чувствовать себя компетентной, любые задачи необходимо решать быстро, невзирая на риск. Модельной сценой, отражающей это убеждение, явилась игра с детьми на крыше навеса, когда Мэтт сказал Нэнси, что она должна спрыгнуть вместе с ним, или он оставит ее на крыше. Чтобы не показаться трусливой или не быть отвергнутой, Нэнси, которая была еще совсем маленькой, превозмогла свой страх и прыгнула вниз, несмотря на опасность получить серьезную травму. В результате у Нэнси сформировалась склонность к стремительным контрфобическим действиям (в профессиональной деятельности, при сдаче экзаменов или во время анализа), связанным с принятием решений. Смысл таких быстрых и рискованных действий заключался в том, что она не только имела возможность убедиться в симпатии к себе со стороны брата, но и могла почувствовать свою эффективность и компетентность. Любая другая форма поведения воспринималась Нэнси как скучная и утомительная. Однажды в предподростковом возрасте Нэнси познакомилась с одной из подруг матери, которая была незамужней, но могла обеспечить себя, работая в медицинской лаборатории. Эта женщина послужила моделью при формировании представлений Нэнси о своей будущей профессии.

Хотя Нэнси успешно справлялась с функциями лаборанта, она испытывала неудовлетворенность из-за низких интеллектуальных требований, связанных с ее работой. У нее появилось сильнейшее желание исследовать абстрактные проблемы, и она решила поступить в аспирантуру, чтобы изучать философию, а именно вопросы нравственности и ответственности. Эти вопросы морали непосредственно относились к проблемам ухода за больными и к ее личному стремлению разобраться в вопросах ответственности за то, что происходило и продолжало с нею происходить.

Аверсивность

Общее впечатление о дружелюбии и душевной теплоте Нэнси, несомненно, указывает на присущую ей склонность к установлению доброжелательных отношений, а также на то, что, несмотря на трудное детство, ее аверсивная система не оказалась организованной в жесткие паттерны враждебности или эмоционального ухода в себя. Она испытывала негативные чувства к матери и ей казалось, что мать во многом способствовала тому, что у нее возникло ощущение полного тупика. Ее гнев приглушался исполненной сознанием долга, долготерпеливой заботой со стороны матери, за что многие считали ее «святой». Нэнси полностью осознавала свою обиду и негодование только тогда, когда видела, как мать восхищается Мэттом. Она быстро гасила свои импульсы к открытому выражению протеста и вместо этого замыкалась в себе, выискивая у себя недостатки. Модельная сцена, выразившая эту последовательность, произошла, когда учитель музыки выбрал Нэнси солировать в школьном хоре. Взволнованная, она пришла домой, чтобы рассказать об этом матери. В ответ ее мать сказала: «Но ты не умеешь петь, в нашей семье поет только твой брат». Нэнси ушла из хора, запутавшись в том, умеет она петь или нет. Затем она вообще перестала петь.

Еще один бросавшийся в глаза паттерн аверсивности по отношению к матери трансформировался в альтруистическое стремление Нэнси заботиться о других. Уже в раннем возрасте Нэнси почувствовала, что матери хотелось, чтобы Нэнси была большой девочкой, сама заботилась о себе и помогала маме. Если Нэнси рвало, если она пачкала свою постель или одежду, то в этом случае она должна была наводить порядок самостоятельно, поскольку мать ничем не могла ей помочь – ее тоже начинало тошнить и рвало. Нэнси часто падала – либо сама, либо не без помощи Мэтта, – и тогда она начинала плакать. Любая из этих форм поведения – создание шума, рвота, пачкание кровати, плач от обиды – раздражали мать Нэнси и могли вызвать у нее мигрень. В этом случае Нэнси вменялось в обязанность приносить в затемненную комнату, в которой лежала мать, влажные полотенца. Таким образом, она выступала одновременно и в роли виновной, и в роли няни, в которой нуждалась мать. В подростковом возрасте Нэнси поняла, что ее поведение в качестве большой девочки или взрослой эксплуатировалось и в других формах. Например, в детстве ей очень нравилось, когда мать проводила с ней время на кухне, обучая готовить еду и заниматься уборкой. Но затем у нее появилось полное отвращение к этому, когда ей стало понятно, что основной мотив матери заключался в том, чтобы отделаться от своих домашних обязанностей и отправиться на работу, оставив Нэнси в качестве домохозяйки, которая должна была обслуживать мужчин.