Дмитрий Семеник - Выход есть всегда - как не совершить непоправимое

Я до сих пор порой возвращаюсь в тот день. Уже реже. Но возвращаюсь. Это трагедия, надолго сломившая меня и мою семью.

Очень хочется, чтобы таких трагедий было меньше – так как выбраться из них не у всех хватает сил.

Когда отчаяние подступает к вам, надо верить, что огонек любви горит в сердцах ваших близких или друзей, а все противоречия, возникающие между вами, – от лукавого.

Мне кажется, родным можно донести свою накопившуюся боль по-другому. Суицид – очень жестокий и бессердечный урок для близких, он на долгие годы ломает людей, которые были когда-то вам так дороги.

Марина

Это я, твоя мама.

Девочка моя, ты не в курсе, кто сказал твоей маме, что жизнь дана только для радости и счастья?!

Ты родилась 26 июня 1987 года. Сколько же счастья принесло твое рождение, малышка!..

В 1,5 года ты серьезно заболела – воспаление легких. Я два месяца носила тебя на руках, так боялась тебя потерять!!! Помнишь Танечку Фролову? Она была на полгода тебя старше, с тем же диагнозом. Она умерла. А тебя спасла наша огромная любовь и молитва… Я вижу тебя, идущей по больничному коридору – тебе сняли дренажи! Руки за спиной, колготки висят – попы-то нет совсем, ну, на чем им держаться?! Ты ищешь жертву. Дети разбегаются врассыпную, когда тебя видят!!! Ты замучила их «массажем» для очищения легких. Подкрадывалась потихонечку и начинала стучать по спине своими остренькими кулачками. Если тебе удавалось поймать «пациента» – радости твоей не было предела! А как ты прятала попу от укола за холодильником! Пронесло…

Сколько в тебе было нежности, чуткости… и какая ты была ранимая!

Время бежало быстро. 5 лет… 10 лет… 15… 20.

Сколько всего было пережито… И слезы от первой «несчастной» любви, и радость маленьких побед, и долгие ночные разговоры, и ссоры, конечно…

Мы с тобой больше подруги, чем мама и дочь… Помнишь, как ты гордилась мной? Только твоя мама катается на роликах! Только твоя мама на «слабо» прыгает в прорубь… сплавляется по горной реке… только с твоей мамой можно говорить на все темы – запрещенных нет! Ты говорила: «Мама, ты самая лучшая в мире!!! И если тебя не станет – я умру тот же час!!!» И я верила тебе… А еще ты говорила после смерти своей знакомой: «Я никогда так не поступлю с тобой!!! Я люблю тебя!» И я верила тебе…

23 апреля 2009 года, 10–30 утра… Звонок. «Кем вам приходится Олеся? Дочерью? Не волнуйтесь. Она спрыгнула с 9-го этажа. Да, насмерть…»

Знаешь, что такое «холодный пот»? Я тоже не знала. Это миллионы ледяных игл, пронзающие все твое существо! Омертвение. Мозг отключен. Я умерла. Мгновенно…

Кто-то спрашивает: «Что случилось?» А, директор. «Олеся… умерла». Сквозь вату кто-то орет: «Маринка… стой… держись! Держись!!!» Это дурацкое слово «держись» я слышала миллион раз за все это время. Они, люди, старались поддержать, как могли. Только не понимали, что ДЕРЖАТЬСЯ НЕВОЗМОЖНО…

Дикая гонка по городу. С единственной мыслью – это не ты! Не ты! Не ты! Не тыыыыыыыыы!

Вижу ТВОЮ голую ступню, в обрамлении штанины рваных джинс, так тобой любимых… Прости, моя родная, но я не смогла поднять чужой плед, чтоб увидеть твое мертвое родное лицо… 6 часов рядом с твоим мертвым телом. Ждем прокуратуру. Ты лежишь на земле, под чужим балконом… Я не могу тебя взять на руки и покачать и согреть. Нельзя… И только одна мысль: «Этого не может быть… Так не бывает… Только не с нами…ЗАЧЕМ?! ЗА ЧТО?!»

А потом меня не стало… Осталось «нечто», имеющее возможность ходить и говорить иногда… Это «нечто» шло в магазин – покупать тебе, своей доченьке, туфли, блузку, плавочки, бюстгалтер, чулки, юбочку… и объясняло всем встречным – «Это моей мертвой дочери, моей Олесе…» Потом оно ехало в похоронное бюро – выбирать ТЕБЕ ГРОБ!!! Потом оно выбирало ТЕБЕ МЕСТО НА КЛАДБИЩЕ… Потом оно ехало к твоим бабушке и дедушке, для которых ты – это жизнь, свет, солнце, воздух…

ТЫ ВИДЕЛА, КАК ЭТО БЫЛО? Ты видела, как плакал дед? Наш геройский дед… он никогда в жизни не плакал… А бабулечка твоя… она колотила кулачком и кричала, кричала: «Не-е-т! Нет!» Только все было – ДА! Зачем ты так, милая… мы все теперь – мертвы…

Похороны… Люди… Цветы… Нелепость какая… Кто это в гробу? ТЫ… КАК ЖЕ ТАК… НЕТ… ЭТО ВСЕ СОН…

Этот кошмар не имеет конца. Нет, родная… Пройдет полгода, год, 10 лет, а этот кошмар не закончится никогда… Мое имя – БОЛЬ. ЭТО – ВЕЧНАЯ МУКА.

Больше ничего у тебя не будет – ни первой настоящей любви… ни первого слова «мама», услышанного от твоего малыша, ни праздничной курицы в духовке, которую ты так любила, ни солнца, которое оставляет свой золотистый след на твоей фарфоровой коже… и свежий весенний ветерок не коснется твоих длинных, пшеничного цвета, волос…