Марина Новикова-Грунд - Лингвистика между психологией и психотерапией - мост над пропастью

2. Второй шаг – это появление в сюжете объектов, маркированных как «не я»: живых (фигур) и неживых (вещей), расположенных на шкале «мое-чужое». Некоторые фигуры и вещи оказываются объектами частичной экспансии, то есть вовлекаются в поле идентичности Я, становясь носителями его качеств, другие фигуры и вещи противопоставляются субституту Я. Введением объектов, характеризующихся как «не-Я», репрезентируется Другой. В пропповской системе функций это не обозначено специальной функцией, хотя присутствует во всех волшебных сказках, располагаясь также в экспозиции («1»: двое умных, а третий дурак). С экзистенциальных позиций это противопоставление моего мира миру других людей и предметному миру. По-видимому, для Проппа и последующих поколений исследователей такое противопоставление было настолько тривиальным и необходимым предварительным действием, что не было отрефлексировано и, соответственно, не получило статуса «функции».

3. Третий шаг – это выбор среди фигур и вещей, обозначающих других, «плохого», опасного объекта (живого – антагониста или неживого – препятствие), угрожающего субституту Я утратой жизни или идентичности. В пропповской системе функций это серия завязок – «левых частей» парных функций. В экзистенциальной парадигме это репрезентация страха смерти как физического небытия или как утраты идентичности.

4. Четвертый шаг – это выбор объекта желания, которому предназначается стать идеальным объектом Метаморфозы и/или экспансии, а также помощников и защитников («моих» фигур и вещей по шкале «мое – чужое»). По Проппу, это функции волшебного помощника, волшебного предмета и пр. В экзистенциальной парадигме это репрезентация любви – от ее полного проявления до редукций наподобие желания иметь некоторую вещь. Следует отметить особо, что именно этот, четвертый шаг, оказывается факультативным. В «пуговичном эксперименте» он иногда бывает пропущен, так как для части детей и взрослых единственным предметом любви становились они сами, точнее, их символическая репрезентация в «пуговичном» обличии. В волшебных сказках Иван-дурак тоже нередко обходится своими силами, не прибегая к помощи волшебного помощника или предмета и даже не испытывая надобности в Василисе Прекрасной; он лишь вступает в серии конфронтаций с антагонистами и последовательно губит их. Но и в экзистенциальном подходе к картине мира «любовь» или «близость» присутствует не всегда. Так, у Хайдеггера и экзистенциальных психологов, использующих хайдеггерианскую парадигму, «любовь» не выделяется в качестве отдельной экзистенциальной сущности.

5. Пятый шаг в построении сюжета можно считать Телом Текста: субститут Я предпринимает различные действия против антагониста/препятствия и в защиту объекта желания. По Проппу, это серия конфронтационных функций. С экзистенциальной точки зрения, это не что иное, как репрезентация свободы.

6. Шестой шаг – это Развязка. Субституту Я удается (победа) или не удается (поражение) соединиться с объектом желания и устранить/устраниться от антагониста/препятствия. В терминологии Проппа это представлено «правыми частями» серии парных функций. Прямых соответствий в экзистенциальной парадигме не обнаруживается, естественнее всего это можно интерпретировать как успешное или неуспешное осуществление Свободы, которая, таким образом, состоит из двух ходов: предпринимаемые действия (начало) – и успех либо неуспех этих действий (финал). После финала единой последовательности из шести ходов сюжетная схема исчерпывается и может начаться следующая серия из шести ходов.

7. Седьмой шаг – это Метаморфоза. Субъект переживает новое состояние, в котором он обнаруживает себя в результате победы (или поражения – что крайне редко встречается в текстах ТМ и волшебных сказках, но достаточно обычно для спонтанных устных текстов в клинических беседах). У Проппа это функция 31 Свадьба, но также функции 27–28 Узнавание и Изобличение, и функция 29 Трансфигурация; в экзистенциальной парадигме это можно интерпретировать как подтверждение идентичности или обретение новой идентичности, то есть метаморфозу: «превращение себя в себя», подтверждение идентичности или обретение новой идентичности.

Семишаговая структура была принята как универсальная: она повторялась во всех экспериментальных сериях. Все без исключений отступления от описанной структуры представляли собой ее неполные формы, характеризуясь пропуском или повторением одного или нескольких шагов. Так, при определенных личностных чертах испытуемого – например, при очень высокой тревожности – вместо перехода к третьему шагу возникали своего рода персеверации: бесконечные повторения первого и второго шагов; при сочетании высокого уровня агрессии и эгоцентризма многократно и однообразно повторялись пятый и шестой шаги.