Array Коллектив авторов - Аффект - практика судебной психолого-психиатрической экспертизы

5. Кроме того, в заключениях предыдущих экспертных комиссий отмечается недоучет используемого материала, когда для обоснования своих диагностических гипотез психологи опирались только на ту информацию, которая согласовывалась с их предположениями и выводами, игнорируя объективные данные, содержащиеся в материалах уголовного дела.

Таким образом, «механическое» использование при диагностике юридически значимых аффектов только феноменологических признаков эмоциональных реакций, без глубокого анализа психологических механизмов возникновения и динамики психического состояния, а также без всестороннего изучения всех имеющихся в распоряжении эксперта-психолога данных может приводить к экспертным ошибкам и, как следствие, к повторным экспертизам.

Печерникова Т.П. Судебно-психиатрическая экспертиза лиц, совершивших правонарушения в состоянии аффекта // Современное уголовное законодательство и судебная психиатрия: Пособие для врачей. – М., 1998. – С. 71–81.

Печерникова Т.П., Гульдан В.В., Остришко В.В. Особенности экспертной оценки аффективных реакций у психически здоровых и психопатических личностей: Методические рекомендации. – М., 1983.

Судебно-психологические экспертные критерии диагностики аффекта у обвиняемого: Пособие для врачей / Под ред. Т.Б. Дмитриевой, Е.В. Макушкина. – М., 2004.

Шипшин C.C. Ретроспективная диагностика психического состояния в судебно-психологической экспертизе: Методическое пособие. – Ростов-на-Дону, 2000.

Одной из центральных проблем судебной экспертизы с участием психолога является методология психодиагностического исследования особенностей и нарушений психической деятельности человека. Психологическая экспертиза включает в себя не только экспериментальные процедуры и валидизированные тесты, но и идиографический анализ данных, полученных на основе изучения конкретных жизненных проявлений человека. Центральным методом судебной психолого-психиатрической экспертизы является ретроспективный психологический анализ поведения подэкспертного, с учетом его психического состояния, индивидуально-психологических особенностей в той или иной юридически значимой ситуации, по материалам уголовного дела. Такой анализ, особенно при диагностике уголовно релевантного аффекта у обвиняемого, требует учитывать не только субъективные переживания подэкспертного, которые он раскрывает в клинико-психологической беседе, но и все объективные сведения, содержащиеся в уголовном деле, – в первую очередь показания свидетелей-очевидцев (в тех случаях, когда они имеются), заключения других судебных экспертиз. Только при сопоставлении и верификации анализа материалов уголовного дела с результатами очного клинико-психологического обследования можно обоснованно формулировать экспертные выводы.

Игнорирование этого важного методологического принципа, опора при решении вопроса о наличии или отсутствии аффекта у подэкспертного в момент совершения правонарушения только на данные тестирования, беседы и наблюдения при недостаточном учете сведений, полученных в суде от очевидцев преступления, могут привести к неверному пониманию феноменологии эмоционального состояния обвиняемого в юридически значимой ситуации, психологического механизма криминальной агрессии и в конечном счете – к ошибочной судебно-психологической экспертной оценке.

Вышесказанное иллюстрирует приведенный в статье пример КСППЭ (третьей по счету, назначенной судом по одному делу), квалифицировавшей эмоциональное состояние обвиняемого в момент убийства как кумулятивный аффект (в отличие от двух предыдущих экспертиз).

На разрешение экспертной комиссии были поставлены следующие вопросы:

1. Не страдал ли в период совершения инкриминируемого деяния и не страдает ли в данное время К. каким-либо психическим расстройством?

2. Если К. страдает таковым, то нуждается ли он в применении принудительных мер медицинского характера?

3. Осознавал ли он в период совершения инкриминируемого деяния и осознает ли в данное время фактический характер и общественную опасность своих действий и мог ли руководить ими?

4. Не носило ли поведение К. в период совершения инкриминируемого деяния и не носит оно в данное время установочный характер?