Array Коллектив авторов - Аффект - практика судебной психолого-психиатрической экспертизы

Сотрудникам милиции односложно объясняла ситуацию, испытывала ощущение, что «это она сделала и в то же время, что она не могла этого сделать». Испугавшись, что отец может выжить, стала ходить по комнатам, повторяя: «Чтобы он не выжил». Утверждала, что вначале испытывала облегчение, спала в камере после задержания почти трое суток, вставая только на допросы, а потом появилась тревога, стала себя винить в убийстве отца. Говорила, что после пережитого не может смотреть на мужчин, так как «что-то да напомнит ей отца», сразу после содеянного у нее часто были навязчивые воспоминания о насилии, часто снился отец.

Думает сейчас о будущем, хочет сменить фамилию, продолжить учебу. За время пребывания в отделении П. была спокойна, приветлива, много читала, легко сходилась и ладила с соседями по палате, была активна, общительна. Суждения порой недостаточно зрелые. Эмоциональные реакции адекватны. Фон настроения ровный. Критическая оценка сложившейся судебно-следственной ситуации и собственного состояния не нарушена. При экспериментально-психологическом исследовании у нее выявились черты незрелости личности, в структуре которой склонность к вытеснению эмоциональных переживаний отрицательного характера (что обусловливает низкий уровень актуальной тревоги) сочетается с подчиняемостью, зависимостью, конформностью в поведении. Для испытуемой характерны способность к высокой активности, гибкость поведения, общительность, эмоциональная отзывчивость, синтонность, а также склонность к риску при тенденции прогнозировать возможные последствия своих поступков, высокая степень опосредования своих действий, умение понимать мотивы окружающих. Отмечаются эмоциональная устойчивость, достаточно высокий самоконтроль, хорошее усвоение морально-этических норм. Обнаруживаются сензитивность, высокая чувствительность к эмоциональным нюансам. В конфликтных, фрустрирующих условиях у нее проявляются пассивность, нерешительность, трудности самостоятельного конструктивного решения проблем, избегание агрессивных форм поведения, защитное стремление субъективно снижать значимость фрустрации. Состояние испытуемой характеризуется обеспокоенностью будущим, тревожным ожиданием, подсознательной фиксацией на психотравмирующей ситуации (связанной с инцестом), сопровождающейся комплексом эмоций, связанных со страхом, растерянностью, терпением и злостью. Выраженных расстройств памяти, мышления не обнаруживается. Отмечаются нерезко выраженные колебания внимания.

В заключении сексолога отмечены недифференцированность полоролевой идентичности, недостаточная эмоциональная и смысловая интериоризация женской половой роли при отрицательном эмоциональном восприятии образа мужчины.

Психологический анализ материалов уголовного дела и результатов клинико-сексолого-психологического обследования свидетельствует о том, что на протяжении 8 месяцев до совершения инкриминируемого ей деяния П. находилась в условиях психотравмирующей ситуации, связанной с насильственными инцестными отношениями со своим отцом, систематически подвергаясь сексуальному насилию, физическим побоям, психическому принуждению к сексуальным отношениям, гипертрофированному контролю личной жизни. Психотравмирующий характер ситуации предопределил возникновение и развитие у П. выраженной эмоциональной напряженности. Развитию эмоциональной напряженности, кроме ситуативных психотравмирующих факторов, способствовали и ее индивидуально-психологические особенности, в первую очередь личностная незрелость, подчиняемость, зависимость, конформность в поведении, сензитивность, высокая чувствительность к эмоциональным нюансам, недостаточное развитие полового самосознания, половозрастной идентичности, а также особенности ее реагирования на фрустрацию – пассивность, нерешительность, трудности самостоятельного конструктивного решения проблемных ситуаций. Кумуляция эмоциональной напряженности была обусловлена и механизмами психологической защиты, характерными для П., – вытеснением психотравмирующих переживаний; инкапсуляцией конфликтных, фрустрирующих воздействий («при изнасилованиях тело было как бы само по себе, а я – душа – в другом»), неосознаваемым снижением субъективной значимости психотравмирующей ситуации. Попытки П. найти выходы из ситуации, совладать с ней блокировались либо объективными обстоятельствами, либо субъективным представлением о невозможности их реализации (обратиться в милицию ей мешало представление о том, что «у отца хорошие отношения с отделением милиции, он мог откупиться, и даже – если его посадят, – когда он выйдет, для меня будет еще хуже»; побег к матери был субъективно неосуществим из-за угроз отца, что он их «везде найдет»; наиболее вероятный выход из сложившейся ситуации – уйти в общежитие – не осуществлялся по независящим от нее причинам). Вследствие этого блокированные варианты совладающего поведения сами приобретали характер фрустрации и тем самым приводили к дальнейшему усугублению состояния эмоциональной напряженности по механизму «порочного круга», способствуя формированию у П. восприятия ситуации как безвыходной. О глубине эмоциональной напряженности свидетельствуют снижение фона настроения, сужение круга интересов, постоянное чувство страха и тревожного ожидания, нарушения сна, доминирование в сознании выраженных эмоциональных переживаний, непосредственно связанных со сложившейся психотравмирующей ситуацией, а также диагностированная при экспериментально-психологическом исследовании фиксация на психотравмирующей ситуации (связанной с инцестными отношениями с отцом) с комплексом эмоций страха, растерянности, терпения и злости, негативное эмоциональное восприятие мужской половой роли. Примерно за две недели до совершения правонарушения у П. на фоне выраженной эмоциональной напряженности возникли мысли о возможности убийства отца как варианте выхода из субъективно непереносимой ситуации, которые, однако, еще отвергались сознанием как недопустимые и маловероятные. Но очередное насильственное принуждение ее отцом к совершению орального полового акта (на фоне особого психофизиологического состояния в менструальный период) за день до совершения инкриминируемого ей деяния привело к разрушению, срыву психологических защитных механизмов, «осознанию со всей очевидностью ужаса положения», к полному доминированию в сознании эмоциональных переживаний, связанных с инцестными отношениями, к функциональным нарушениям интеллектуальной деятельности с навязчивым характером мыслей о сложившейся ситуации, о возможном насилии отца в будущем, к присоединению идей о желании отца «избавиться от нее, довести до сумасшествия или самоубийства», к страху за свою судьбу и жизнь. Мысли о возможном убийстве отца в этот период приобретают уже характер борьбы мотивов, но без принятия решения, без целеполагания. В день правонарушения очередная попытка отца изнасиловать ее с применением ножа («я думала, меня всю изрежет») на фоне выраженной эмоциональной напряженности с ощущением субъективной безвыходности и непереносимости психотравмирующих воздействий привела к формированию сверхценной аффектогенной мотивации с принятием решения ликвидировать сложившуюся ситуацию, без достаточного прогноза возможных последствий («была мысль: хоть на 10–20 лет посадят меня – и то лучше, чем с ним рядом жить, только одна мысль была – лишь бы его не было со мной рядом»). В то же время она не могла решиться на убийство, пыталась контролировать себя, у нее происходила борьба мотивов. Но после того как потерпевший «повернулся и заскрипел зубами» («условный» психотравмирующий раздражитель, ассоциативно связанный с эмоциональным комплексом ее переживаний), у нее субъективно внезапно и импульсивно произошла разрядка накопленной эмоциональной напряженности в виде аффективного взрыва по типу «последней капли» с потерей самоконтроля, частичным сужением сознания с фрагментарностью восприятия (зрительного, слухового, интрацептивного), с элементами иллюзорного восприятия и деперсонализации. Постаффективное состояние характеризовалось психической астенией, ощущением «пустоты», «отсутствия мыслей», чувством облегчения и освобождения от страха, неполным осознанием случившегося, дезорганизацией психической деятельности.