Робин Норвуд - Женщины, которые любят слишком сильно. Если для вас «любить» означает «страдать», эта книга изменит вашу жизнь [litres]

Какое же это было удовольствие – снова выйти на корт! Даже несмотря на то, что лишние килограммы существенно меня тормозили, и я не выиграл ни одного гейма… Я пообещал, что через год приеду и обставлю их обоих.

Когда я вернулся домой, Нэнси сказала, что побывала на замечательном семинаре по правильному питанию и хочет опробовать на мне все новинки, о которых там узнала. Но я сказал «нет» – сначала попробую справиться сам.

Мы с Нэнси никогда не ссорились. Конечно, она очень надо мной тряслась и постоянно меня пилила, чтобы я больше думал о своем здоровье, но цапаться мы начали после того, как я снова стал играть в теннис. Я играл днем, так что это никак не сказывалось на времени, которое мы проводили вместе, но что-то между нами разладилось.

Нэнси – женщина привлекательная и младше меня лет на восемь. Поэтому, начав заниматься собой, я думал, что мы заживем еще лучше, потому что она сможет мной гордиться. Бог свидетель, я сам стал о себе лучшего мнения. Но не тут-то было. Она стала жаловаться, что я уже не такой, как раньше, и наконец попросила меня съехать. К тому времени я весил всего на три килограмма больше, чем до развода. А я-то думал, что мы в конце концов поженимся. Но после того как я похудел, все стало не так, как раньше, тут она была права.

Тяга Тайлера к Нэнси

Тайлер – мужчина с довольно выраженной склонностью к зависимости, которая усугубилась из-за кризиса, вызванного разводом. Его почти сознательное саморазрушение, рассчитанное на то, чтобы пробудить жалость и сочувствие бывшей жены, не достигло цели, но зато привлекло слишком любящую женщину, которая сделала своей главной задачей заботу о благополучии другого. Основой их обоюдного влечения стали его беспомощность и боль и ее стремление помочь.

Когда брак Тайлера распался, он остро переживал уход жены и чувствовал себя отверженным. В этом незавидном состоянии, знакомом всем, кто переживал муки расставания, его привлекла не столько личность Нэнси, сколько ее роль сестры милосердия и целительницы и перспектива избавиться от страдания, которую она, казалось бы, обещала.

На смену перееданию, которым Тайлер старался заполнить пустоту и компенсировать потерю, теперь пришла неусыпная забота Нэнси, создававшей ощущение эмоциональной защищенности и лелеявшей его раненое самолюбие.

Но потребность находиться в центре внимания Нэнси была для Тайлера не постоянным, а лишь временным этапом процесса исцеления. Когда же время, как всегда, сотворило чудо и «зацикленность» на собственных проблемах, а с ней и жалость к себе, уступили место более здоровому самоутверждению, слишком назойливая опека Нэнси, приносившая когда-то утешение, стала обузой. В отличие от Тайлера, чья зависимость возросла лишь на время, ее потребность быть нужной была не временным этапом, а одной из главных черт личности и, можно сказать, единственной основой ее взаимодействия с мужчиной. Хотя Тайлер, даже оправившись от потрясения, которым стал для него развод, оставался бы достаточно зависимым партнером, глубина его потребности в опеке не могла сравниться с глубиной ее потребности устраивать и контролировать жизнь другого. На самом деле его здоровье, на благо которого Нэнси, казалось бы, неустанно трудилась, положило конец их союзу.

БАРТ: тридцать шесть лет, бывший администратор, страдает алкоголизмом с четырнадцати лет. Два года не пьет.

Я уже почти год как развелся и жил один. И тут я встретил Риту. Она была длинноногая, темноглазая и походила на хиппи. Сначала мы с ней часто ловили кайф вместе. Денег у меня оставалось еще порядочно, и какое-то время мы прекрасно проводили время. Но знаете, Рита никогда не была настоящей девчонкой-хиппи. У нее было слишком развито чувство ответственности, чтобы заходить слишком далеко. Она могла забить со мной «косяк», но приличное бостонское прошлое всегда было написано у нее на лбу. Даже в квартире у нее всегда царил порядок. С ней я чувствовал себя надежно, как будто знал, что она не позволит мне пуститься во все тяжкие.

В первый наш вечер мы отлично пообедали в городе, а потом вернулись к ней домой. Я изрядно перебрал и, наверное, вырубился. Во всяком случае, проснулся я у нее на диване, укрытый красивым мягким одеялом, голова моя покоилась на душистой подушке, и у меня возникло такое чувство, будто я вернулся домой, в такую, знаете ли, тихую гавань. Рита умела управляться с алкоголиками. Ее отец, банкир, умер от этой болезни. В общем, через несколько недель я переехал к ней и следующую пару лет занимался всякими сомнительными махинациями, пока не потерял все.