Роман Медведев - Игра в свои ворота

Но реальность слишком скоро напомнила о себе. Несмотря на то, что я беспрекословно шел по утрам в сад и даже хотел туда идти, там все как-то сразу оказалось против меня. Отношения со сверстниками не заладились. Я не умел играть «как надо» и совершенно не умел давать сдачи. Посему, хоть я и был почти на голову выше остальных детей в группе, все равно впал в разряд беззащитных особей жалкого свойства. Ежедневная порция пинков и подзатыльников от не принявших меня детей составляла лимит общения с ними. Мой ответный рёв был высшей наградой для одногруппников.

Как опытный пастух, ведомая стадом, воспитательница моей группы не разменивалась на сантименты. Ее личные заботы не уживались с индивидуальностью на работе. В конце концов, предполагаю, рассуждала она, характер ребенка – забота родителей. А тарифная сетка оплаты ее труда не несла премиальных за жертвенность. Посему, воспитательница обычно давала брейк ближе к концу наших сражений и отводила меня в отдаленный угол спальни. Там она совала мне в руки первую попавшуюся игрушку и, поводя перед носом толстым наманикюренным пальчиком, советовала ни к кому не лезть и играть самостоятельно.

Это был добрый с ее стороны совет. Во многом, восприняв именно его, очень часто и еще с самого раннего возраста, мне пришлось научиться подключать фантазию и пытаться забыть об одиночестве, играя с вымышленными друзьями в придуманном мире. Что с успехом и получалось. Я не припомню даже, что очень сильно из-за такой изоляции и расстраивался.

Впрочем, было и светлое пятно в темной досаде детсадовского прошлого. Голубоглазое чудо под именем, то ли Даша, то ли Наташа. Такая маленькая юла, всегда в пестрых нарядах, разрумяненная и веселая. Являвшаяся полным мне антиподом. И настолько милая внешне!

Я любовался ею слюнявля (правда, только в детском саду и ни в коем случае дома) большой палец, а она меня не видела. Я был для нее шкафом, тумбочкой, пылью на полу. Безликим атрибутом обстановки. Иногда «в меня можно было играть», кидаясь пластилином за компанию с остальными. Но я не обижался. Как и к спальне, я привык к этой роли со временем.

Глядя на нарисованные горы, мне грезилось счастье: моя девочка в горах под солнцем и я, спрятавшись поблизости, наблюдаю за ней. Она все чаще стала появляться в моих играх, как в углу спальни, так и дома. Как раз в этот период, в первый раз и произошло то, что впоследствии стало моей настоящей жизнью, моей настоящей игрой .

Я хорошо помню тот день. Понедельник. Днем ранее мы гуляли с мамой по лесу, и она рассказывала сказку. Чудесным способом она увязывала всемогущего главного героя со мной. Как сладко было поверить в слова, пребывающей в блаженном неведении мамы, о моей незаурядности. Я вновь услышал о своем рождении в рубашке. Увидел ее мысленным взором, голубую и красивую, лежащую где-то в маминых вещах и ждущую своего часа. На следующий день меня отвели в сад…

3.

Прекрасное зимнее утро. На голых ветвях живописно застыли хлопья ночного снега. Белый пушок на время прикрыл черноту города, который уже спешит поправить это, раскрашивая дорожки мазками песка с солью. С бамперов машин свисает смешная борода из сосулек.

Меня тянут за руку слишком быстро для того, чтобы я успел налюбоваться зимой. Мама торопится на работу и меня нужно скорее «сдать». На этот раз она тащит новые санки, которые (уж я то знаю) мне совсем не пригодятся. Но родители не в курсе того. Ах, если бы друзья, которые помогли бы кататься или, на худой конец, воспитательница потаскала бы за веревочку! Все это могло бы быть у других, но не у меня. Поэтому, тащи мама мои новые санки, с разноцветными деревянными перекладинками, прямиком в детсадовский склад, где на них может быть присядет хоть дворник, чтобы выкурить свою густую папиросу.

Итак, меня привели, сдали воспитательнице, поцеловали в щеку и пожелали удачи. Да. Все как всегда. Но я еще не знал тогда, что удача улыбнется мне сегодня, скорее всего, в первый раз в жизни по-настоящему.

В тот день все дети, как обычно, во что-то играли. Я тоже играл, но сам с собою. Помню, как трое ребят долго строили волшебный замок из кубиков, палочек, конусов и прочего, что попадалось им под руку. Замок вырос до огромных размеров, и почти все дети группы бросились доводить его до совершенства. Началось строительство дорог и подъездных путей. Заборов и газонов. Стуча пластмассой, грузовики подвозили все новые и новые материалы. В ход пошли даже туалетные горшки. Достижение детской архитектуры взяли под охрану разнокалиберные солдатики и животные всех мастей.