Роман Выговский - Игра без правил

Замок де Ланьяк. Южная Франция. Графство Тулуза

Во дворе слышится тревожное ржание лошадей, лязг металла. Но это там, по ту сторону каменной кладки, а здесь — все иначе, тишина и покой. Лишь оживленно подрагивает пламя в камине, дрова потрескивают, искорки веером взлетают в воздух.

Просторные залы замка утопают в рассветном пурпуре, весеннее солнце с триумфом пробивается сквозь витражи, цветные тени медленно скользят по дорогим коврам и шкурам медведей. Утренний свет падает на обагренный кровью кинжал, отблески бегут по лезвию как вода, алые капли сверкают, словно осколки рубина, неспешно стекают по кромке.

Анри сидел на обитом бордовым бархатом кресле, у стены. Казалось, дремлет, не замечая страшной раны на груди. Тело маркиза налилось неподъемной тяжестью, лоб и щеки блестели от капелек пота, темные круги перед глазами лихо выплясывали танец смерти.

Кровь толчками изливается из раны, жизнь уходит хоть и медленно, но безвозвратно. Гаснет, как пламя в камине: жаркие языки обращаются в тление, дрова в пепел. У ног маркиза неподвижно лежит человек, лицом вниз, из шеи, почти у затылка, торчит узкая рукоять мизерикорда. На эфесе радостно поблескивает крупный изумруд, его не страшит кровь, а тем более смерть.

Анри прокручивал в памяти картинки, все произошло так внезапно, но запомнился каждый миг. Вот, убийца перед ним, смотрит неотрывно, в блестящих глазах холодное спокойствие, губы сжались в тонкую линию, но рука с оружием вздрагивает, будто боится не рассчитать удар, видно по усилиям.

Он, Анри все мгновенно понял, рука проворно скользнула вниз, к ножнам, пальцы ухватились за рукоять мизерикорда. Блеснуло лезвие, широкое, страшное, боль стеганула по всему телу, хотя кинжал торчал из груди, перед глазами поплыло. Убийца выдернул оружие и замахнулся снова, догадался гад, что мимо сердца.

Следом послышался глухой звук удара, хруст костей, Анри разжал ладонь. Не успел совсем немного, изнутри распирала обида, злость, как же так! Они смотрели друг на друга, со злобой и отчаяньем, как два израненных хищника, оба уже понимали что умрут.

Глаза убийцы остекленели, из шеи наружу торчал острый стальной клюв. Незнакомец побледнел, отшатнулся, из уголков рта вниз побежали тонкие алые струйки. Кажется, даже сказал что-то, или захрипел. Анри видел, как кровь хлынула потоком, на бежевом ковре появились темные пятна.

Убийца рухнул, ухватившись руками за шею. Будто пытался закрыть страшную рану, струйки крови брызгали из-под пальцев, словно шампанское из горлышка бутылки. А он, Анри улыбался: Кровь за кровь, жизнь за жизнь. Теперь умирать не так обидно, правда, мертвый убийца жизни не вернет…

Хриплое дыхание вырывалось из легких маркиза со свистом и тяжестью, руки намертво вцепились в деревянные резные поручни. Сил не осталось и капли, ни встать на ноги, ни вскрикнуть. Прикрыв глаза, Анри увидел исполинскую воронку. Темные кольца вращают безвольное тело, затягивают как магнит в кровавый туннель, ведущий вниз, в бездну. Сразу вспомнились картины страшного суда в Соборе Парижской Богоматери. Туннель отсвечивает дьявольским пламенем, со стенок вниз стекают густые потоки алого, похожие на лаву или загустевшую кровь.

Анри открыл глаза, взгляд скользнул вниз: незнакомец уже не дышит, алое пятно на ковре становится все больше. Внезапно в ушах зашумело, черный саван колыхнулся перед самыми глазами, он потонул в том непроглядном мраке, а когда снова вынырнул на поверхность, за круглым столом, у окна, уже сидела Леонор, его жена.

Отрешенно и холодно блондинка наблюдала за ним с другого конца зала. В ее серых глазах Анри уловил затаенную злобу: черты лица заострены, на скулах играют желваки, челюсти плотно сжаты, губы почти исчезли.

Взгляд мимо воли скользнул дальше. Голубое платье расстегнуто на груди. Даже сейчас, при смерти, маркиз залюбовался ее красотой: стройные плечи, белоснежная кожа, соблазнительные полушария грудей. Нежное создание, но под бархатной кожей тугими нитями плетутся натренированные мышцы. Леонор лучшая фехтовальщица в Тулузе, быстрая и смертоносная словно змея. Даже он, маркиз де Ланьяк, чьи отец и дед взращены войной, не мог с ней сравниться.

— Ты еще жив? — сладким голосом спросила Леонор, напряжение вмиг исчезло с лица, уступив место притворной улыбке. — Ах, Анри-Анри, ты всегда удивлял меня.