Илья Моргенштерн - Внутренний мир в почерке у псевдолюдей

В семейной жизни они делают несчастными как жену, так и детей. Горе девушке, когда она прельстится красивой позой, которую стараются они занять в её глазах.

Первое время брачной жизни они продолжают еще свою артистическую игру, стараясь в молодой подруге своей поддерживать прежний восторг и восхищение их особой. Это доставляет им самим бесконечное удовольствие и наслаждение.

Однако в конце концов запас их исчерпывается, они начинают повторяться и сама жена наконец требует от них не одной красивой позы, но работы и действительного труда. Удовлетворить этому они уже не в состоянии и, видя бесполезность дальнейшей рисовки, сразу опускаются, падают духом, начинают скучать в обществе жены, которая больше не занимает их, так как не восхищается ими; начинают тяготиться семейной обстановкой и искать себе поклонников или поклонниц на стороне до тех пор, пока новая поклонница не успеет разочароваться в своем игрушечном герое.

В эпохи, когда настроение нации или части её повышается и создается сильный подъем, эти лица могут под влиянием массового настроение совершать геройские подвиги и поражать тех, которые знали их хорошо и считали неспособными ни на что серьезное.

Во время войн эти лица там, где все происходить на виду и где не требуется продолжительное напряжение, проявляют чудеса героизма, близкого по внешности к действительному.

В обыденное же время, когда идет скромная работа нации, когда каждый работает как муравей и остается незамеченным, эти люди слоняются, тоскующие и бесполезные, ища атмосферу где могли бы произвести впечатление.

Так как описываемые свойства наблюдаются уже в годы первого детства, то есть возможность во время принять меры, которые должны заключаться в том, чтобы ребенку не давать возможность рисоваться дешевыми эффектами, а ставить его в условия, где от него требовалась бы действительная по силам напряженная работа. В школе следует очень осторожно относиться к их познаниям, требуя действительной работы, а не поверхностной. Надо требовать, чтобы ученик не отделывался общими местами, а сдавал все требуемые курсом подробности. Необходимо давать ему общество лиц и товарищей серьезных, вдумчивых и не допускать его в атмосферу, где он может отделываться дешевыми эффектами [5] Подходящую сферу для воспитания и процветания псевдо-героизма представляют собой народившиеся теперь школы потешных. Несчастны эти дети, которым вместо регулярного правильного воспитания, прививают аффектации, чем притупляют их разум и прививают псевдо-героизм. (Прим. автора.) .

Конечно этим путем мы не в состоянии будем уничтожить у него врожденную наклонность рисоваться. Да этого нам и не надо. Рисовка, жизнь чужими впечатлениями – врожденное качество и двигает его вперед.

Пускай он рисуется и стремится производить впечатление. Но дадим ему для этого в руки действительное надежное оружие, а не игрушки. Дадим действительное знание, заставим действительно поработать над самим собой, и тогда пускай он щеголяет действительным знанием, действительной работой и серьезным трудом, а не верхами и бутафорией.

Среди писателей, артистов, художников и музыкантов, даже ученых, много лиц одержимых этим пороком. Талантливые и способные натуры, с полуслова понимающие то, что от них требуется, они тем не менее неспособны ни на что крупное и серьезное, т. к., стремясь лишь производить впечатление, они лишь в этом направлении развивали себя и упражняли свои способности, и врожденные дары погибают, размениваясь по мелочам.

Это безвредные и бесполезные люди, а между тем при иной школе они могли бы быть и полезными и деятельными сынами своей родины, хорошими отцами для своих детей и верными и преданными мужьями хороших жен. Теперь, когда общественная деятельность в России очень подавлена и очень важна выработка достойных общественных деятелей, вполне своевременно подумать, чтоб они не комплектовались из среды «псевдо-героев».

Почерк Лжедимитрия I-го

Этот тип «псевдо-героя» распространен, часто бывает очень вреден и не бесполезно будет проанализировать почерки некоторых представителей его, ища подтверждение их отличительным чертам, их характерным оттенкам в соответственных законах графизма. У всех представителей этого типа заметно одинаковое, присущее всем, явление в почерке, которое особенно ярко бросается в глаза: почерки таких людей поражают своей одинаковой архитектурой букв; все буквы поставлены выпукло, приподнято, остроконечно, штыкообразно; везде нас поражает объемистость, нажимы, общий угрожающий вид почерка, причем буквы замыкаются; – они всюду свидетельствуют об искусственности, рисовке их автора, о постоянном его стремлении скрыть, спрятать свою настоящую психическую физиономию. Вот почерк яркого представителя, этого типа, исторического лица – Лжедимитрия I-го: перекрещивающиеся с твердыми нажимами буквы указывают на подозрительность, эгоизм, лживость; ровные, твердо поставленные буквы обнаруживают свойственный этому типу самообман, самовнушение. Автор этого почерка сам почти убежден, что он не Лжедимитрий, а настоящий Царевич Дмитрий. Общая извилистость и запутанность букв указывает на самохвальство, самомнение, нахальство.