Коллектив авторов - Творчество - наука, искусство, жизнь. Материалы Всероссийской научной конференции, посвященной 95-летию со дня рождения Я. А. Пономарева, ИП РАН, 24-25 сентября 2015 г.

Обращение к интуиции было средством подчеркивания принципиальной роли визуальной природы пришедшего понимания. В 50-е годы на философском факультете у студента не было другого способа это сделать. Однако, доскональный анализ, проведенный им феномена «Усмотрения», до сих пор не спасает от непонимания в силу отнесения его к интуиции.

К подлинной интуиции следует отнести, пожалуй, переживания, когда нам кажется или мы чувствуем, что надо поступать именно так, но мы не можем дать разумного обоснования своим действиям. Не смотря на то, что он имеет общую природу наглядного восприятия с интуицией, феномен усмотрения ответа в «побочном продукте» прямо противоположен ей. Вместе с тем, мы встречаем в научной литературе по поводу теории Пономарева утверждения (приведу лишь авторитетов) дуализма (Ушаков, 2006), намерения открыть «ключ к тайнам интуиции, бессознательного» (Аллахвердов, 2011, с. 179), приветствие в исследовании бессознательного (Селиванов, 2011, с. 192), возмущения О. А. Тихомирова, который выйдя через 20 лет после Пономарева на феномен, открытый фактически тем, пишет: «Часто этот акт характеризуется как внезапный, непосредственно из предшествующей деятельности не вытекающий, и получает далее нерасшифровываемое наименование «интуиция», «усмотрение решения», которые противопоставляются аналитическому, или дискурсивному, мышлению» (Тихомиров, 1984, с. 76). Вместе с тем, глубокий анализ В. М. Аллахвердова текста Пономарева позволяет понять, что «из приведенного исследования вытекало, что самым тонким моментом является не придумывание решения, а его осознание» (Аллахвердов, 2011, с. 179). Более того, вывод Пономарева о том, что чем больше прямой продукт действия удовлетворяет той или иной потребности субъекта, тем меньше вероятность переориентировки на побочный продукт и тем резче угасает поисковая доминанта, вызванная стимулирующей задачей, говорит в пользу двух факторов. Во-первых, уменьшая значимость прямого продукта, мы открываем дорогу сознанию, чтобы заметить побочный продукт. Во-вторых – детерминантой процесса, ведущего к инсайту, является поисковая доминанта. Бессознательное этот процесс не определяет.

Мне представляется, что вынужденное, условное использование термина «интуиция» в теории Пономарева, продолжает восприниматься всерьез, возможно, потому, что за механизмом, который он описывает, многие усматривают подход к пониманию самой интуиции, которая действительно принадлежит нашему бессознательному. Она, интегрируя весь наш жизненный опыт, помогает нам, регулируя наше поведение, но не является демиургом нашей способности к творчеству. Доказательством этому может служить наступления инсайта в результате последовательно проведенного анализа проблемы. Путь от инкубации к инсайту не оказывается таким уж неизбежным. Просто когда он наступает как закономерный результат проведенного анализа, он представляется естественным его следствием и его переживание не вызывает вопросов о его истоках. Человек знает, как он к этому пришел.

Это легко продемонстрировать на примере Дункеровской задачи со спичками. Эта головоломка провоцирует построение треугольников на плоскости, но из 6 спичек построить 4 равносторонних треугольников невозможно. Пробы иногда длятся до нескольких часов. Только после эмоционального взрыва испытуемые переходят к анализу неудач и, наконец, делают обобщение: для 4 треугольников надо иметь 12 спичек, а у нас есть только 6. Значит каждая должна быть общей. Формулировка задачи меняется и ее анализ включается в систему геометрического знания. По мнению Рубинштейна этот процесс является основным нервом мышления, т. к. включение предмета в новую систему знания позволяет выделить его новые свойства. В данном случае вопрос, как в геометрии может получиться линия, вызывает представление двух пересекающихся плоскостей. Вследствие чего следует «АГА! реакция». В терминологии гештальт-психологии испытуемый увидел другой гештальт и поэтому нашел решение. В рамках концепции Рубинштейна мы можем детально описать процесс к этому видению приводящий.

Следует также отметить, что в процессе решения данной и других «творческих задач» очень часто процесс развернутого мыслительного анализа прерывался неожиданным для самого испытуемого решением в связи с его усмотрением в «побочном продукте». Так испытуемый, который не решил задачу, был вынужден уехать. Однако задача не уходила из головы и он попросил шофера дать ему 6 спичек. Когда тот протянул ему коробок, то первая реакция была, что целый не нужен, но вслед за этим объем коробка и ее вершины подсказали решение. В другом случае, испытуемого решающего долго задачу, попросили помочь перенести телевизор. Ощущая давление на плечо от угла телевизора, испытуемый закричал: «Я решил» (Богоявленская, 2009). Не интуиция, не бессознательные переживания привлекли сознание испытуемого к предмету ее вызвавшему, переведя «побочный продукт» в прямой. Однако, это ускорение решения не отрицает возможность последовательного анализа проблемы и возникновения инсайта на этом пути.