Александр Шевцов - Записки о способностях

Между тем, подходы эти звучат и у Дружинина, и в советских словарях: деятельностный и индивидуальных различий. Иначе говоря, способности это либо то, что обеспечивает успешность, либо то, по чему можно отличать личности одну от другой. И мы уже видели, что ни один из этих подходов не говорит о той самой психологической сущности способностей, которую поминает Чудновский. Иначе говоря, им нет дела до того, а что же такое способности сами по себе.

Правду сказать, Чудновский, который, очевидно, не имел силы выступать против двух ведущих психологических сообществ Союза, «не разглядел», что эти подходы противоречивы. Как раз наоборот:

«Следует подчеркнуть, что в этом смысле оба подхода не противоречат, а дополняют друг друга» (т.ж.).

Очевидно, это и было попыткой найти ответ на требования государственной педагогики. Что-то вроде того, что если у тебя просят рыбный суп, а у тебя есть только овощи и мясо, то не сварить ли их вместе, в надежде, что от «консолидации» рыба все же появится. Судя по оценкам Дружинина, не получилось. А какая была задумка!..

С другой стороны, а откуда взяться рыбе из совмещения того, в чем рыбы нет?!

Поэтому я полностью присоединяюсь к следующему высказыванию:

«В этой связи мы присоединяемся к высказыванию А.М. Матюшкина о том, что проблема конфликта между указанными подходами является надуманной» (т.ж.).

Что-то вроде того, что зачем драться за право первого заезда тем, кто не участвует в гонке?

Тем не менее, попробую вывести, что же понимали под способностями наши психологи той поры.

«Сильной стороной работ представителей деятельностного подхода является их активная, действенная направленность, стремление добиться значительного эффекта в развитии способностей в процессе формирующего эксперимента и специального обучения (П.Я. Гальперин, Н.Ф. Талызина, Л.А. Венгер). Вместе с тем представители данного направления фактически абстрагируются от проблемы индивидуальных различий в способностях, от изучения внутренних предпосылок способностей, отдавая предпочтение их внешней детерминации» (с.78-9).

«Что касается концепции индивидуальных различий, то представители этого направления получили большое количество фактов, характеризующих качественное своеобразие способностей (Э.А. Голубева, Н.С. Лейтес, Е.А. Климов). Вместе с тем исследователи пока еще не вышли на проблему практического формирования способностей, хотя ими созданы существенные предпосылки для решения этой задачи» (с.79).

Похоже, вопрос о том, что же изучается, уже не имеет значения. Психологи как-то понимают сами себя, и к черту подробности!

Далее в статье содержится множество интригующих намеков на связь способностей с работой высшей нервной системы, и перечисляются подходы к детерминации способностей. Но сама детерминация так и не случается…

Однако подробности, а точнее, исходные определения исследуемых понятий должны были где-то быть. Очевидно, в началах. Попросту говоря, очевидно, что к концу восьмидесятых этот вопрос уже давно был решен нашей психологией и воспринимался нашими психологами как некая очевидность. То есть без осмысления и сомнений.

В 1960 году вышел в свет второй том «Психических особенностей человека» Ковалева и Мясищева. Как вы, наверное, заметили, эти авторы почему-то не поминаются впоследствии среди тех, кто исследовал способности. При этом второй том так и назывался «Способности» и был подробнейшим учебником этой части психологии.

Возможно, это объясняется тем, что начинался он с многообещающего заявления, которое полностью противоположно тому, что можно назвать школой Дружинина, а значит, победившему в современной нашей психологии:

«Определившаяся в западноевропейской психологии тенденция исследовать психические явления эмпирически, без четкого определения теоретических основ и методологических принципов, приводит к обеднению науки» (Ковалев, Мясищев, т. 2,с.6).

Далее от лица советской психологии шло обещание «определить свои методологические позиции», правда, методологической основой объявлялись диалектический и исторический материализм. Иначе говоря, задачей психологии было привязать свою науку к диа- и истмату.

Тем не менее, уже на первой странице делалась первая, краткая попытка определить, что такое способности:

«Способности личности представляют собой свойства природной организации человека, а эта последняя – продукт истории трудовой деятельности всего человечества» (т.ж.).