Т. Дробышевская - Драматургия города

При таком понимании города в фокусе городских исследований оказывается интеллектуальная активность горожанина, и становится возможным теоретико-методологическое сближение различных направлений градоведения.

Данный подход меняет и некоторые оценки в экономической теории. Экономика, в соответствии с ним, предстаёт формой функционирования межличностной картины мира, «фабрикой мысли». Предметом и орудием труда в ней служит человеческий интеллект. С этой точки зрения, говорить о нарождении сегодня экономики, основанной на знаниях, не совсем корректно. Она всегда была, есть и будет таковой. Экономический кризис же выступает сигналом устаревания доминирующей картины мира, обусловливающей экономический порядок.

В логике предлагаемого интеллектуального подхода к трактовке города разработка теории картины мира видится общей исследовательской перспективой гуманитарных наук.

Задача данного параграфа – в соответствии с предложенной выше трактовкой города раскрыть механизм городского интеллектуального процесса, сотрудничества людей в формировании универсального межперсонального смыслового пространства, или картины мира.

Исходное утверждение: город как процесс производства интегративного знания разворачивается вне разумного замысла, по законам игры. Идея игрового характера взаимодействия людей не претендует на оригинальность. Она представлена, например, в концепции игры нидерландского учёного, ректора Лейденского университета Й. Хейзинги. В своём фундаментальном труде «Homo Ludens» («Человек играющий»), впервые опубликованном в 1938 году, он утверждал: «если продумать до конца всё, что мы знаем о человеческом поведении, оно покажется нам всего лишь игрою» [37, с. 18]. Хейзинга привёл многочисленные доказательства того, что игра проявляет себя как универсальный способ индивидуальной и социальной жизни. Он обнаружил, в частности, игровые принципы в религиозных культах, правосудии, войне, политике. Известны и другие варианты выражения этой идеи, начиная с Платона, называвшего человека «какой-то выдуманной игрушкой бога» [38, с. 282]. Теорию игры разрабатывали Ф. Шиллер, И. Кант, Л. Витгенштейн, И. Гоффман, Э. Финк, Ж. Бодрийяр, Л. С. Выготский. Во второй половине ХХ столетия французский философ и общественный деятель Ги Дебор в работе «Общество спектакля» сделал вывод об игровой природе капиталистического строя. Анализируя современную экономико-политическую реальность капитализма, он зафиксировал новое качество социальных игр поздней индустриальной эпохи: «Спектакль есть основное производство современного общества» [39, тезис 15].

Круг исследований, подтверждающих игровую организованность человеческих взаимодействий, расширяется. Тем не менее, остаётся актуальным замечание, сделанное полстолетия назад американским историком культуры Л. Мамфордом. Оспаривая в книге «Миф машины» тезис о ведущей роли техники в развитии человечества, он иронизировал над тем, насколько прочно овладело современными мыслителями представление о человеке как, прежде всего, «homo faber’е» – человеке мастеровом, а не «homo sapiens’е» или «homo ludens’е» [40].

Между тем, использование в институциональной теории [41], служащей опорой современной экономической науки, таких единиц анализа как «роль» и «правила игры» для описания поведения «человека мастерового», демонстрирует, что парадигма «homo faber’а», в сущности, поглощается парадигмой «homo ludens’а». Игровое взаимодействие людей оказывается, говоря языком институционализма, институтом более высокого порядка по отношению к институтам экономическим.

Игра по экономическим правилам возникла с разделением сфер трудовых усилий. Она не осознаётся её участниками как игра в буквальном смысле слова, хотя не перестаёт от этого быть таковой. Это игра, поскольку сущность человека не сводится к его функциям в экономической системе. Человек, будучи «homo sapiens’ом», является также тем, кем он потенциально может быть.

Спектр социальных и экономических ролей (занятий, профессий, должностей и прочих шаблонов деятельности) зависит от набора витальных и культурных потребностей индивидов и решаемых ими совместно задач. Объединённые той или иной задачей устойчивые организованности людей (например, школа, предприятие, парламент) подобны сообществам актёров, разыгрывающих пьесы с определёнными сюжетами. Как и театральные труппы, они действуют по взаимной договорённости, подчиняясь установленным правилам.