Джин Твендж - Поколение селфи. Кто такие миллениалы и как найти с ними общий язык

Когда мы с Китом Кэмпбеллом выполнили анализ по результатам 355 опытов с участием 105 318 человек, то тоже убедились, что самоуважение девочек не падает в подростковом возрасте – оно просто растет не так быстро, как это происходит у мальчиков. Разница в уровне самоуважения между студентами и студентками была несущественной. Другой мета-анализ, выполненный моей ученицей Брендой Долан-Паско, показал, что девочки значительно ниже ценят себя в том, что касается внешности, но при этом их уровень самооценки в области академической успеваемости был одинаков с мальчиками. Кроме того, девочки опережали мальчиков по уровню самооценки поведения и морально-этической самооценки. Достижения девочек-подростков также не соответствуют идее о том, что их обуревает неверие в собственные силы: их школьные оценки выше, чем у мальчиков, и большее их число получает университетские дипломы.

Другими словами, девочки подросткового возраста не испытывают проблем с самооценкой, и «важнейшей общенациональной проблемы низкого уровня самоуважения среди девочек-подростков и девочек младшего возраста», о которой возвестил Совет герлскаутов, не существует.

Существовало и движение против «излишней критики» в адрес детей. В некоторых учебных заведениях учителя не исправляют ошибки детей из страха навредить их самооценке. Один популярный метод указывает, что учителю не нужно исправлять грамматику и орфографию учеников, утверждая, что у детей как у «личностей» должна быть своя собственная, «независимая грамматика». (Претстафте шо читаити интернетсайт сделанный староникам этова учення.) На курсах повышения квалификации педагогам усиленно внушают, что позитивная атмосфера важнее исправленных ошибок. Один британский преподаватель предложил исключить из образовательного процесса термин «незачет»: вместо того чтобы услышать, что они провалили экзамен, студентам будет приятнее знать, что их «успех откладывается».

Настойчивое стремление давать учащимся положительную обратную связь приводит к еще одному широко распространенному эффекту: завышению оценок. Количество учащихся-отличников почти удвоилось. Это не связано с повышением успеваемости – средний балл по стандартизированным тестам остался на прежнем уровне или даже понизился. И времени на учебу не стали тратить больше. Студенты университетов в последние годы стали заниматься меньше: в 2012 году только 38 % первокурсников сообщали, что занимаются шесть или более часов в неделю, по сравнению с 47 % в 1987 году. И почему же тогда их оценки становятся выше? «Преподаватели хотят, чтобы учащиеся ценили себя выше и сохраняли хорошее настроение», – объясняет Ховард Эверсон из некоммерческой организации College Board, помогающей поступать в высшие учебные заведения. Мы становимся страной-сказкой: все наши дети показывают выдающиеся результаты.

Одиннадцатилетнюю Кэйлу, которая учится в школе недалеко от Далласа, штат Техас, пригласили на праздник с пиццей для тех, кто получил хорошие оценки по математике – и это несмотря на то, что она едва не получила неуд. Раньше праздники с пиццей устраивали только для отличников, но теперь школа приглашает на них всех, кто хотя бы не провалил тест.

Как замечает преподаватель педагогики Морин Стаут, многие психологи, работающие в области образования, считают, что школы должны стать «местом, где дети изолированы от внешнего мира и получают эмоциональное, а не интеллектуальное развитие»… Будущие учителя, которым преподавала Стаут, считали, что «детям нельзя ставить задачи, которые могут оказаться не по плечу остальным в их классе, поскольку это будет способствовать конкуренции, а конкуренция плохо сказывается на самоуважении. И далее, нужно всячески избегать выставления оценок, а в случаях, когда это совершенно необходимо, делать это так, чтобы не возникало ни малейших сомнений в том, что получившие их – абсолютно выдающиеся ученики».

Завышенные оценки и недостаток конкуренции могут приводить к негативным последствиям: в 2012 году 38 % студентов-первокурсников сообщали, что им часто бывало скучно на уроках в выпускном классе школы, что превышает показатель 29 % 1985 года. Это неудивительно: что интересного может быть в учебе, если отличные результаты почти никак не отмечаются?

Если треть учащихся – отличники, то зачем прикладывать дополнительные усилия, чтобы попасть в первые 5 или 10 процентов?

Возможно, именно этот уклон к восхвалениям является одной из причин болезненного отношения к критике, которое отмечают у представителей поколения селфи преподаватели и менеджеры. Готовьтесь к приходу когорты обидчивых молодых сотрудников, работодатели! Стивен Липпман цитирует электронное письмо от студента, разозленного тем, что его не допустили к занятиям по одной из дисциплин из-за несоответствия обязательным требованиям: «Вы что, серьезно считаете, что прежде чем продолжить обучение, надо закончить социологию? Вам, дружище, надо не финансы преподавать, а историю женского движения… Но если уж вы или ваш курс считаете себя настолько важными, чтобы требовать выполнения этого условия, то так и быть…». Особенно впечатляет концовка письма: студент полагает, что преподавателем движет то же, что и им самим, – «считаете себя настолько важными». Это похоже на то, что я недавно услышала в разговоре двух студентов в кампусе: «Наверное, он специально делает такие сложные тесты, чтобы самому себе казаться молодцом».