Паоло Мантегацца - Физиогномика и выражение чувств

Уатт Джилль видел одну молодую австралийку, которая, оплакивая потерю своего отца, жестоко колотила себя сжатыми кулаками по груди и по щекам [86].

В моей «Физиологии страдания» [87]можно найти множество и других этнических выражений скорби.

По-видимому, не подлежит сомнению, что смеются все обитатели земного шара, а когда смех доходит до крайности, то выступают слезы. Это констатировано у индусов, китайцев, малайцев, дайяков о-ва Борнео, у австралийцев, кафров, абиссинцев и у северо-американских индейцев.

Радость, не сопровождаемая смехом, также повсюду выражается одинаковым образом. По крайней мере, наблюдалось, что в подобных случаях расширяются и блестят глаза у австралийцев, индусов, маорисов и дайяков. У некоторых низших народов мимика удовольствия заимствуется из области гастрономических ощущений. Так негры верхнего Нила потирают себе живот при виде красивых стеклянных безделушек, а австралийцы делают жевательные движения, когда увидят лошадей, быков или собак. Гренландцы, говоря о чем-либо для них приятном, втягивают в себя воздух с особенным шумом, как будто проглатывая вкусный кусок. Да и мы, люди высшей расы, подсмеивающиеся над такой мимикой низшего разряда, не можем, однако, отрицать, что, увидев красивую женщину, мы делаем иногда такую мину, как будто хотим отведать нечто очень вкусное.

Австралийцы Ла-Биллардьера выражали свою радость смехом, поднятием рук к голове и топаньем ног.

Туземцы островов Дружбы, в знак выражения приятного удивления, кричат – eho! eho! Островитяне Амбоины, в беседе с Ла-Биллардьером, замечательно воодушевлялись, когда речь шла о молодой женщине (paranpouang mouda), и делали ужасные гримасы, коверкающие все лицо, когда говорили о старухе (paranpouang tuna).

Дарвин уверяет, что поцелуй вовсе не известен у фиджийцев, маорисов, таитян, папуасов, австралийцев, сомалисов Африки и у эскимосов; но Уатт Джилль видел в Порт-Моресби, как папуасы, в знак выражения своей привязанности, целовались, обнимались и царапались ногтями.

Ла-Биллардьер подал руку одному австралийцу; тот также протянул ему свою, улыбаясь и наклоняясь; в тоже время он поднимал левую ногу и заносил ее назад, по мере того как наклонялось туловище [88].

Тот же Ла-Биллардьер видел, что туземцы островов Дружбы целуются концами носов; без сомнения, от этого, прибавляет он, кончик носа у них представляется раздавленным (?). Их женщины выпрашивали подарки с грациозною улыбкою, наклоняя голову и прикладывая руку к груди. Те же самые женщины низко кланялись царице Тинэ, подставляя свою голову под ее правую ногу и прикасаясь к ее подошве правою рукою.

В Полинезии приветствия всегда весьма учтивы и сопровождаются поэтическими излияниями. Так, в Таити и Раротонге говорят: «Живите с Богом!» У Мангеа в разговор вставляется эпитет – брат; у Самоа и на острове Дикарей слова: «Да придет к вам любовь». При прощании на Самоа говорят: «Желаем вам хорошего сна», в какой бы час дня это ни было, потому что сон для этих людей – идеал блаженства.

Целованье носом встречается почти у всех малайцев; аннамиты, кажется, присоединяют к этому еще особый род ржания.

В стране Миттосов, когда путешественник Швейнфурт входил в хижину (seribe), ему тотчас приносили освежающее яство (хлеб из сорго с холодною водою) и обмывали его ноги водою; затем являлись посетители, приносившие с собою масло, молоко, мед, мелиссу и проч.

Ниам-Ниамцы здороваются вообще вежливо, а когда желают придать своим приветствиям больше сердечности, они говорят: «Badya, badya, muia (мой друг, мой дорогой друг, иди сюда)». Они протягивают друг другу правую руку и соединяют их так, чтобы встретились между собою средние пальцы; и когда обе руки приводятся в движение, то это сопровождается такими странными жестами, которые у нас были бы сочтены знаками отвращения. С женщинами в обществе никто не здоровается, кроме самых коротких знакомых.

Когда негритос о-ва Люсона находится в лесу и хочет есть, он не может приняться за свой обед до тех пор, пока громко и несколько раз не пригласит принять участие в его обеде всех, кто только услышит его голос. Не исполнившего этого обычая строго наказывают, иногда даже убивают.

Мимика, которою пользуются мужчины и женщины для выражения друг другу своих любовных чувств, таит весьма космополитический характер; следовательно, ни тот, ни другой пол никогда не может быть лишен наслаждения любви в силу невозможности понять выражение взаимности. Нимфа у латинского поэта убегала под ивы; молодые новокаледонянки, по словам Ла-Биллардьера, сняв с себя единственное свое покрывало, откровенно показывались французским морякам. Правда, что эти две формы мимики сильно отличаются друг от друга: одна исполнена стыдливости и кокетства, другая – бесстыдна и откровенна: но обе они ведут к одной и той же цели.