Робин Данбар - Наука любви и измены

То же самое мы видим на примере позднесредневековой Португалии. Как мы уже говорили в шестой главе, отказ земельной аристократии от дробления наследства и переход к майорату привели к переизбытку обездоленных, но налитых тестостероном младших сыновей, которым не светила женитьба. Они сделались такой помехой для общества, что к решению проблемы пришлось подключиться королю. Результатом, как сегодня доказано, явилась эпоха Великих географических открытий, начало которой положили португальцы. А некоторые историки в развитие этой концепции предположили, что и крестовые походы были не чем иным, как совместным проектом церкви и государства для снятия аналогичной напряженности, возникшей в других частях Европы несколькими веками раньше [25].

То, что женщине, как и всякой самке, насущно необходима «крыша», доказывает ряд современных примеров. Так, у народа аче в восточном Парагвае мужчина, занявший место «супруга» женщины после смерти или исчезновения последнего, часто убивает детей от прежнего союза – на том вполне понятном основании, что не желает обременять себя воспитанием чужого потомства. Дети каждого мужчины находятся в безопасности лишь до тех пор, пока жив отец, способный их защитить. Второй пример почерпнут у этнографов, исследовавших туризм. Оказывается, одиноким молодым туристкам часто выгодно вступить в связь с одним мужчиной из сугубо практичных соображений, то есть предложить секс в обмен на защиту от нежелательных приставаний других мужчин. Одинокие женщины, оказавшиеся вдали от родни и привычного социального круга, становятся легкой добычей насильников – особенно в странах, где секс является малодоступным «товаром» для мающихся переизбытком тестостерона молодых мужчин. Марго Уилсон и Сьюзан Месник проанализировали национальную выборку, охватившую свыше 12 тысяч канадок. Выяснилось, что незамужние или не связанные постоянными отношениями женщины в течение предыдущих 12 месяцев подвергались сексуальным домогательствам в 2,5–5 раз чаще, чем имеющие партнера. Такие цифры были получены с учетом поправок на возраст, уровень доходов, образ жизни и склонность к риску. Наибольший разрыв в показателях наблюдался у женщин в возрастной категории от 35 до 54 лет. Когда венские этологи изучали модели человеческого ухаживания в клубах и танцевальных залах, то исследовательницам приходилось появляться там в сопровождении мужчин-коллег; в противном случае они не могли заниматься сбором данных из-за бесконечных приставаний.

Если примеры, приведенные в предыдущем разделе, служат достаточно убедительными доводами в пользу гипотезы «крыши», то остается вопрос: являются ли брачные отношения равно взаимовыгодными или одна сторона выигрывает больше? Вспомните: в первом разделе этой главы я перечислял четыре возможных основания для брачных отношений и отмечал, что варианты отличаются как раз тем, какой пол больше выигрывает от создания моногамной пары. Охрана партнера предполагает, что больше упреждающей «романтической» активности проявляет самец; гипотеза «крыши» – напротив, что в крепких узах больше заинтересована самка. Что касается защиты от хищников и заботы о потомстве, то тут создание постоянной пары одинаково выгодно обоим полам. К какой же модели относятся парные отношения у человека?

Традиционно брачные связи людей рассматривались как взаимовыгодные: ведь оба партнера участвуют в воспитании детей и испытывают романтические чувства. Однако это вовсе не очевидно. Хотя данной стороне человеческих взаимоотношений посвящено на удивление мало исследований, «народная психология» всегда отмечала, что, во-первых, именно женщины решают, каким отношениям развиваться, а каким – нет, а во-вторых, женщины обычно вкладывают больше усилий, чем мужчины, в завязывание и поддержание этих отношений. Недавние работы в области психологии привязанностей указывают на то, что мужчины – в особенности молодые – более предрасположены к «избегающе-отвергающему» типу привязанности, чем женщины. Такие люди обычно соглашаются с утверждениями типа «Мне хорошо и без близких эмоциональных отношений», «Мне очень важно чувствовать свою независимость и самодостаточность» и «Я предпочитаю не зависеть от других и не люблю, когда другие зависят от меня». Неудивительно, что они меньше ищут прочного союза с партнершей и испытывают меньшую потребность в близких отношениях. Это не является уникальной особенностью европейской культуры: бо́льшую предрасположенность мужчин к «избегающе-отвергающему» типу отношений по сравнению с женщинами отражает обширная выборка по разным странам, охватившая 62 различных культурных региона. Хотя уровень отвержения в разных культурах существенно различается, исследование показало, что культурные особенности (например, наличие равноправия полов или гендерных стереотипов) почти не сказываются на проценте «отвергающего» подхода как внутри одного пола, так и между полами. Напротив, большинство межкультурных различий, похоже, вызвано изменением в уровне женского отвержения, что в свою очередь определяется внешними факторами. В странах с высоким уровнем смертности, рождаемости и заболеваемости СПИДом женщины (и в некоторой степени мужчины) более склонны к «избегающе-отвергающему» типу отношений с противоположным полом, и различие между подходами полов соответственно оказывается меньшим. Складывается впечатление, что женщины проявляют больше разборчивости и корректируют свое поведение в зависимости от обстоятельств: чем равнодушнее мужчина, тем дальше отодвигает женщина свои защитные рубежи.