Дейл Карнеги - Как выработать уверенность в себе и влиять на людей, выступая публично

Эти знаменитые строки Редьярда Киплинга уже больше века вдохновляют читателей. Их пишут на своих стенах изобретатели. Ученые читают и перечитывают их, принимаясь за очередные исследования. Если бы мы все следовали совету Киплинга и проявляли упорство в делах, то могли бы достичь значительно большего. Однако уже в то время, когда я только начинал свою преподавательскую деятельность, меня поражало, какой процент студентов, поступающих в различные вечерние учебные заведения, устает и бросает занятия, так и не достигнув своей цели. Их количество удручает, удивляет и наводит на нелестные мысли о человеческой натуре.

Это уже шестая глава в книге, и я из опыта знаю, что кое-кто из читателей испытывает разочарование, потому что за пять предыдущих глав так и не сумел побороть свой страх перед аудиторией. Очень жаль, ибо «жалки те, кто ждать не научился. Ранения не заживают вмиг» [5] В. Шекспир. Отелло. Перевод Б. Пастернака. – Прим. перев. .

Когда мы начинаем изучать какой-то новый предмет, например французский язык, игру в гольф или ораторское искусство, то не продвигаемся вперед с одинаковым прогрессом. Успех не бывает постепенным. Он носит характер внезапных скачков. Затем мы на некоторое время останавливаемся и можем даже отступить назад, потеряв что-то из приобретенного ранее. Эти периоды регресса хорошо знакомы всем психологам и получили название «плато на кривой обучения». Те, кто обучается ораторскому искусству, иногда неделями застревают на этих плато. Как бы усердно они ни работали, им не удается сдвинуться с места. Слабые приходят в отчаяние. Люди с твердым характером продолжают трудиться и в конце концов, сами не зная, как это получилось, вдруг добиваются значительного прогресса. Они взлетают с плато подобно самолету. Они преодолевают какой-то барьер, у них вдруг появляются и непринужденность, и уверенность в себе во время выступления.

Как уже неоднократно говорилось в этой книге, вы, возможно, всегда будете испытывать некий страх, волнение и тревогу в первые моменты своего появления перед публикой. Но если вы проявите настойчивость, то вскоре избавитесь от всех страхов, кроме этого начального волнения, которое будет очень кратковременным. Уже после первых фраз вы овладеете собой, и выступление будет доставлять вам только удовольствие.

Однажды некий молодой человек, пожелавший изучать право, написал Линкольну письмо с просьбой о совете. Линкольн ответил: «Если вы твердо решили стать юристом, то дело уже больше чем наполовину сделано… Всегда помните, что ваша собственная решимость добиться успеха важнее всего остального».

Линкольн знал, о чем говорил. Он прошел через все это. За всю свою жизнь он проучился в школе в общей сложности не больше года. А книги? Линкольн рассказывал, что ходил пешком за пятьдесят миль от своего дома, чтобы одолжить для чтения все книги, какие только можно. В его хижине обычно всю ночь горел огонь в очаге, и иногда он читал при его свете. В стенах между бревнами были щели, и Линкольн зачастую вставлял туда книгу. Как только рассветало, он вставал, вытаскивал книгу и жадно принимался читать ее.

Линкольн ходил пешком за двадцать – тридцать миль, чтобы послушать какого-нибудь оратора, а возвратившись домой, практиковался в произнесении речей везде, где только можно, – в поле, в лесу, перед толпой, собравшейся у бакалейной лавки Джонса в Джентривилле. Он записался в литературный и дискуссионный кружки в Нью-Сейлеме и Спрингфилде и практиковался в выступлениях на злободневные темы.

В присутствии женщин Линкольн всегда терялся и немел. Когда он ухаживал за Мэри Тодд, то, бывало, сидел в гостиной и робко молчал. Однако благодаря тренировкам и самообразованию он стал оратором, способным потягаться даже с таким признанным мастером красноречия, как сенатор Дуглас. В своем выступлении в Геттисберге и в инаугурационной речи по поводу переизбрания его президентом Линкольн достиг высот красноречия, которые покорялись мало кому из известных истории ораторов.