Даниэль Болелли - Иммунитет против страха. Боевые искусства как способ проживания жизни и построения характера

Сама физическая природа существования такова, что невозможно полностью избежать этого первобытного страха. Можно его игнорировать, можно прожить полную жизнь, ни разу с ним не сталкиваясь. Но этот страх, каким бы тихим и спящим он ни был, все равно всегда в нас живет. В ходе боевой практики мастер боевых искусств смотрит в глаза собственному страху. Он бросает ему вызов каждый раз, когда вступает в бой. Каждое сражение – это битва с собственными ограничениями и слабостями. Как доктор заражает пациента болезнью, чтобы тот выработал антитела и получил иммунитет против этой самой болезни, так в боевых искусствах используется насилие малого масштаба, чтобы развить у практиков иммунитет против страха насилия. Физическая агрессия – самое драматичное, очевидное и страшное воплощение конфликта – инструмент, который используется в боевых искусствах для тренировки и избавления от всякого страха конфликта.

В тот момент, когда страх начинает терять свою хватку, каждое мгновение повседневного существования становится более мирным и радостным: с наших плеч снимают огромный вес. Только тогда безмятежность может в танце войти в нашу жизнь. Благодаря уверенности, выработанной в ходе тренировок, эта безмятежность поселяется глубоко, и ей мало угрожает страх конфликтов, устных или физических. Мастер боевых искусств не болтает о духовности, а приводит ее в действие.

Упс, я только что обронил волшебное слово «духовность». Многие мастера боевых искусств кажутся влюбленными в мистический ореол, окружающий их практику, а другие мастера называют все, сколько-либо связанное с духовностью, пустым суеверием. Обе группы делают большую ошибку. Они рассматривают духовность как нечто странное, эзотерическое, далекое от повседневной жизни. Они считают ее своего рода далеким измерением, окутанным облаками тайн и благовоний, никак не связанным с повседневными аспектами жизни. Забывая, что истинная духовность не аскетична и не противоречит жизни, и ее сторонники, и противники называют «духовным» все отдаленное и отделенное от материального мира. Но духовность совершенно не такая. Это квинтэссенция жизни. Это способ просыпаться, ходить, улыбаться, танцевать.

Духовностью обладают те, кто не удовлетворен простым выживанием, а хочет превратить повседневный опыт в источник наслаждения. В этом свете духовность боевых искусств – это область не исключительно восточной традиции, которая породила многие воинские стили. Знаменитый тибетский монах Чогьям Трунгпа, говоря о буддистском учении о Шамбале, сказал прекрасные слова: «Учения о Шамбале основаны на идее, что простая человеческая мудрость может помочь решить мировые проблемы. Эта мудрость не принадлежит ни одной культуре или религии, и не приходит только с Запада или Востока. Скорее это традиция человеческого воинства, которая существовала во многих культурах, во многие времена, на протяжении всей истории».

Те же слова можно отнести и к боевым искусствам. Не обязательно быть азиатом, чтобы заниматься боевыми искусствами, как не обязательно быть индейцем, чтобы оценить силу ритуала посещения парной. Важен характер, а не происхождение. Однажды мне довелось послушать Уоллеса Черного Лося, знахаря из племени лакота, который говорил о религии американских индейцев, выражая практически те же мысли, что и Трунгпа. Есть то, что нельзя заточить в пределы географических или расовых границ. Это пути, открытые любому, чье сердце бьется ради чего-то большего, чем простая инерция.

Боевые искусства, как и любой другой путь, могут перенести людей в тысячи разных мест. Все зависит от направления, выбранного человеком, который идет по пути. Боевые искусства можно использовать для чего-то, ни для чего или для всего. Мы получаем ровно столько воды, сколько поместится в нашей чаше. Как джинн в волшебной лампе, боевые искусства могут дать нам лишь то, что у нас хватит смелости пожелать.

В тот день во всей провинции Хунань ветер соблазнял волосы на танец. Но монахов это не беспокоило, потому что они решили проблему в корне. В день принятия буддизма они обрезали волосы, так что даже буря не могла нарушить порядок у них на головах. Куда больше их беспокоила улыбка на губах учителя. Монахи нервно обменивались недоуменными взглядами. Никто не чувствовал себя в безопасности, когда Бодхидхарма улыбался. С тех пор, как этот пугающий индус пришел с юга, он уже несколько раз нарушал течение духовной жизни монахов. Его улыбка всегда предвещала грядущее эмоциональное землетрясение. Что еще можно было ожидать от человека, породившего дзен?