Александр Шевцов - Введение в самопознание

4. [Наделенный] этим познающим Атманом и поднявшись из этого мира, он достиг в том небесном мире [исполнения] всех желаний и стал бессмертным, стал [бессмертным] ». (Упанишады. М.: Вост. лит., 2000, с. 500–504).

Айтарея – одна из самых коротких Упанишад. И я передал ее почти полностью. О чем она? Как видите, в общем-то, о том, что однажды появляется желание познать себя или свою истинную сущность и стать богом. В этом она полностью соответствует другим Упанишадам, которые я приводил ранее. Поскольку вторым рождением считалось познание себя через Веды, то означало это познание себя как Брахмана, которым и оказывается твой личный Атман, то есть твоя Душа.

Если приглядеться, с этого и начинаются сутры Бадараяны. Теперь, когда Айтарея еще свежа в памяти, вы легко увидите сходство. Вот как звучала первая сутра Бадараяны в переводе Д. Рагозы.

«Глава 1

Jijnasadhikaranam: тема 1

Исследование Брахмана и его предпосылки» (Веданта-Сутра, с. 9).

А вот в переводе Н. Исаевой комментарий Шанкары на ту же самую первую сутру Бадараяны.

«С У Т Р А 1

Адхикарана о желании познать Брахман.

Вслед за этим [возникает] желание познать Брахман .

Слово “в с л е д” означает здесь “с л е д с т в и е”. Оно не указывает на введение нового предмета обсуждения, ибо желание познать Брахман не может считаться новым [доселе неизвестным] предметом обсуждения.

Слово “в с л е д” (atha) не имеет здесь и значения благословения, поскольку в этом случае оно ничего не добавляло бы к значению предложения. Правда даже когда оно употребляется в ином смысле, слово “атха” благоприятно для всякого, кто его слышит [поскольку он входит в сутры Бадараяны]. [Оно означает здесь “с л е д с т в и е”] также потому, что отношение, в котором результат стоит к предшествовавшей ему [причине], также считается отношением непосредственного следования.

Однако могут сказать: если [слово “в с л е д”] здесь действительно означает “с л е д с т в и е”, то [нужно разъяснить], от какой именно предшествующей [причины] непосредственно зависит желание познать Брахман, – ведь [известно что] желание познать дхарму в [пурва-мимансе] непосредственно зависит от чтения Вед.

[Мы отметим]: следствие [и в том и в другом случае зависит] от одного и того же чтения [Вед].

Однако особый вопрос здесь в том, зависит ли данное следствие, [то есть желание показать Брахман], от наставления в действиях, [предписанных ритуалом].

[Мы ответим]: нет. Ибо желание познать Брахман может возникнуть и прежде желания познать дхарму, если прочитать речения упанишад… » (Исаева, Комментарий Шанкары…, с. 131–132).

Я обрываю толкование Шанкары, потому что, мне кажется, этого крошечного куска достаточно, чтобы увидеть, насколько Шанкара, точнее, его Веданта, близка к Айтарее и Упанишадам вообще.

Макс Мюллер, начиная рассказ о Веданте, так оценил сделанное Шанкарой:

«Мы увидим сейчас, какая удивительная философская система была построена из этого материала ( из материала Упанишад – А.Ш. ) автором из авторов философии Веданты. Тут рассеянные обрывки старательно подобраны и систематически соединены в одно, мысль идет вперед шаг за шагом и нить рассуждения не прерывается и не теряется никогда.

Так называемые “Веданты-Сутры” не могут быть переведены, а если бы их перевести, то в них было бы не больше смысла, чем в чтении подряд заголовков, которые я ставлю над отдельными частями этих моих лекций.

Я пытаюсь, однако, дать вам понятие о стиле Шанкары, которому мы обязаны трудолюбивым комментарием на эти Сутры и кто является, разумеется, главным представителем философии Веданты в истории литературы Индии. Но я должен предупредить вас, что стиль его, хотя он почти ничем и не отличается от стиля всякой другой книги, труден в понимании и требует такого же усилия внимания, какого требует от нас сложная аргументация Аристотеля или Канта» (Мюллер, Философия Веданты, с. 54–55).

Почему же собственные тексты Веданты так сложны?

Цель Веданты – возрождение ведийских традиций. А это значит, что даже, несмотря на условное «разрешение» приобщаться к Веданте людям любых каст, все ведантисты непроизвольно исходили из древнего образа ученичества у гуру-брахмана. А это ученичество было своего рода службой, в которую отдавали в детстве. И служил такой «казачок», как назвали бы его на Руси, примерно как батрак, иначе говоря, за ученичество, за знания нужно было как следует платить. Лучше всего своим трудом.