Александр Ананьев - Сентенции Любви

Карточка оказалась матового черного цвета с глянцевым наружным тиснением так же черного цвета. Элегантное исполнение, особо различимое на солнце. Глянец выражал женский профиль в капюшоне, скрывающм заднюю часть головы и левое ухо. Выгодно обнаженное лицо, подчеркнуто высеченными скулами, и прямоугольные линии нижней части лица, но главное эти губы… Пухловатые, симметричные, сочные своим сексом, правильной формы. Они выдавались вперед идеальным соотношением с прочими чертами ее лица, завершая властительный образ хищной хозяйки. Бровь точно повторяла контур широко распахнутого глаза, застывшего без эмоции. Внизу справа на ощупь чувствовалась надпись. Она была тоже рельефной, исполненной в глянце, но в отличие от центрального профиля была вдавленной внутрь от поверхности карточки. Слепящее солнце не сразу предоставило шанс ту надпись прочесть, но так было даже лучше, когда довелось почувствовать все на ощупь. Мне удалось перевести себя в вертикальное сидячее положение спиной к настойчивому свету.

«Леди «М» – было в той надписи. Содержание оборотной стороны значительно усилило интригу. «Спускайся. Время пришло» – наскоро выведено женственным белым красителем. Терраса была обрамлена высокими белоснежными арками с периллами из текстурных балясин в каком-то дворцовом стиле. Важным было их увесистое свойство, так, что я смог уверенно опереться, и перевалиться наружу, высматривая таинственного интригана во дворе здания. Конкретной фигуры найти не вышло, зато себя обнаружила раскидистая летняя веранда, вписанная в зеленое садово-парковое ландшафтное благоустройство с аббревиатурой «D.O.M».

Подходя ближе, я заметил, что столики заняты, даже несмотря на ощутимы осенний бриз с моря. Чинная хостес в стилистике фирменной одежды молча отточенным жестом руки в белой перчатке настойчиво предложила мне все же пройти внутрь. За одним из столов поодаль виднелась темная фигура спиной ко мне. Это был единственный человек, пребывающий в том, что один. Силуэт очерчен своей тенью, виднелась безупречность форм. Вдруг общий порядок вещей ресторана был рассечен острейшим пронзительным криком: «Где ты бы-ы-ыл?! Где-е-е-е?!». Я оцепенел, оказался в ступоре сковывающего шока. Этот колющий крик гремел в моей голове, подобно внезапному спазму головной боли.

Все посетители замерли. Мгновенно повисла тишина, а все уставились на меня. Легкий силуэт медленно поднялся, и в балетной грации совершил разворот. Это такая пластика, когда тело разворачивается как бы снизу вверх. Начинается поэзия с выставленной ножки, затем тягучий доворот бедер, плечи, и венчает изящество танца движение головы в сторону устремившегося тела. Поднимаясь из-за стола, она сбросила струящийся капюшон, оголив высокий хвост черных волос, стянутых в выверенной симметрии. Напряжение укладки создало легкое натяжение в лице, деликатно углубив разрез глаз в манере, наиболее приятственной мне. Словно я сам ковал ее черты. Одежда была обволакивающей, черной, на свету полупрозрачной тончайшей материи. Покрыто все нежное тело, но есть бережный вырез с витиеватым оттиском прикосновения ангела в голубых тонах на плече и предплечье.

Неспешно она подошла ко мне, прильнула лицом к плечу, зарывшись носиком в шею. Руками нежно обняла за плечи, и повторила уже мягко, плывущим ритмом: «Где ты был все это время…». Ее губы издавали вибрации, но голос звучал как-то изнутри меня, так, что я не мог определить его источник. Этот тембр был так знаком, что решительно не было сил его различить со своим собственным. Словно играя пьесу по известному сценарию перед знакомым участливым зрителем, я не спешил задавать вопросов, или вовсе открывать рот. Да и шелохнуться не мог, лишь вбирал ее тепло всей кожей. Та аура окутывала меня снаружи, и грела внутри. Нельзя сказать определенно, что творится с тобой. Оттуда сюда, и все сразу. Она внутрь меня, а я в ней.

Затем взяла мое лицо в ладони, пристально посмотрела глазами внутрь моих потаенных глубин, что прячутся в самых отдаленных уголках, кроются наиболее тщательно от любых касаний извне. Леди была невозмутима в ореоле своего несметного достоинства. Прислонив лицо ближе, коснулась поцелуем моей колючей щеки, провела нижней губой по восходящей диагонали так, что слегка распахнула свой чувственный рот. И ушла…оставив шлейф контрастной помады и гулкий звук своего аромата. Уже удаляясь в тень садовых угодий, она игриво вскинула ладонь, где двумя пальцами держала знакомый по виду предмет. «Не поворачивается!» – знает, что смотрю ей вслед. Сделала резкий взмах, и карточка, взлетев, легла на столик рядом со мной. «Увидимся ночью. Леди «М» – все тот же женственный рукописный стиль. Не так-то просто было перестать выглядеть тем, кем она меня оставила стоять, но я собрался и присел выпустить пар.