Татьяна Брейн - Любовное косолапие. Как понять свою вторую половину и перестать допускать ошибки в отношениях

6. Произошло осознание опыта, и мы получили подтверждение жизненно важным установкам:

• Я получил удовольствие, мне хорошо.

• Я все сделал правильно.

• Мир меня видит и слышит.

• Я существую, я значим.

• Миру можно доверять.

По мере взросления наше доверие трансформировалось: мы постепенно узнавали себя, осознавали личные границы и учились их отстаивать, а еще сортировать людей на тех, кому доверять можно, и тех, кому нельзя.

Наша уверенность в себе тоже менялась – теперь мы сами о себе заботимся и уже не так зависим от других. Но установка «Я значим = я в безопасности» сохранится в нас на всю жизнь.

Расскажи, как тебя любили, и я скажу, как будешь любить ты.

Очень часто мы чувствуем одно, думаем другое, а говорим или делаем третье.

Наверняка многим знакомы следующие ситуации. К нам подходит приятный молодой человек, делает комплимент и предлагает познакомиться. Мы отвечаем отказом, а потом сами себе поражаемся. Или мы скучаем по супругу, но, когда он приходит домой, вместо ласки обрушиваем на него лавину упреков и возмущаемся, почему он так задержался. Это типичные примеры рассинхрона чувств, мыслей и поступков. Отсюда так много разногласий между близкими людьми – мы ведь не можем залезть другому человеку в голову и посмотреть, что он там думает, мы видим лишь его вербальные и невербальные проявления чувств. И наша с вами задача – сделать так, чтобы три эти составляющие были конгруэнтны, то есть соответствовали друг другу.

Рассинхрон встречается у всех людей в той или иной степени. И наши родители – не исключение. Папа мог говорить, что любит маму, но при этом поднимать на нее руку. Тогда маленькие мы могли получить установку: любовь – это теплые слова и жестокое телесное обращение. Либо мама говорила с нами ласково, но никогда не обнимала и не гладила, значит, любовь – это слова и телесное равнодушие. А может, наоборот, нас часто обнимали, но не говорили приятных слов. Тогда любовь – это телесный контакт и отсутствие теплых вербальных сигналов. Или родители могли не обнимать и не говорить слов любви, но при этом помогали нам во всех начинаниях. Выходит, любовь – это молчаливая помощь.

У каждой семьи свой почерк любовного поведения, и далеко не все родители демонстрируют детям полную гамму теплых чувств из объятий, добрых слов и поступков. Что-то могло не быть показано, но это не означает, что там не было любви.

Родители также сформировали наше представление о том, как ведут себя женщины и мужчины, как они решают конфликты и соблюдают или нарушают баланс «давать-брать». Важно отследить эти моменты, ведь очень часто мы неосознанно копируем поведение родителей, а вместе с ним и рассинхрон сигналов. А если учесть, что в семье партнера был другой почерк любовного поведения со своими особенностями, получим персонажей сказки «Аист и Лисица», которые выражают доброжелательность по-своему, но никто их не понимает.

Проявление доверия через слова и поступки

Я хочу поделиться с вами одной ценной для меня историей, а именно уроком, который преподал мне мой папа.

В школе я была отличницей. Может, и не «круглой», но мне нравилось читать, и я участвовала во многих олимпиадах. Проблем со знаниями и оценками у меня не было.

Но! Я прогуливала школу. Мне не нравился мой класс, в котором царил тотальный матриархат и в элиту которого я не попадала по всем пунктам. Последние годы в школе я успешно балансировала между стратегиями «Получи хорошую оценку» и «Не стань изгоем».

Поэтому я прогуливала школу гораздо чаще, чем ходила туда, и подделывала записки родителей, придумывая мыслимые и немыслимые объяснения, почему меня нет на занятиях.

И вот на одном из собраний классный руководитель достал огромную стопку якобы родительских записок и вручил их моей маме. Никогда не забуду этот коктейль смешанных чувств из стыда и гордости на ее лице. Она возмутилась, узнав, что ее дочь – ярая прогульщица, но была восхищена тем, что я все равно одна из лучших учениц в классе.

Дома мне устроили разнос. Моя мама – человек импульсивный, и чувство родительского долга в тот день взяло над ней верх. За оценки ругать меня было нельзя, но для профилактики нужно было повоспитывать, вот мама и воспитывала. Когда она наконец выговорилась и вышла из комнаты, ко мне подошел папа. Тут-то и состоялся короткий и очень важный в моей жизни разговор. Папа задал мне всего один вопрос: