Анна Мир - Лиза и Кот осознанности

– Маленькой я слушала сказки Пушкина на кассетах, ты знаешь, Кот? Как в сказке про царя Салтана, нас с сыном будто спрятали в бочку и отправили в океан, чтобы мы смогли справиться с неурядицами и стать счастливыми. В детстве я запомнила эту сказку слово в слово.

Музыку в своей жизни заказываю я, даже когда лежу в пелёнках: нет виноватых. Я не программировала свою судьбу. Я пришла пройти Путь именно этой дорогой и просто увидела набросок карты, по которой, вероятно, придется идти. Я видела и другие карты, другие сказки, другой опыт своих сверстников, Вселенная показывает все возможные дороги, но выбрала я именно ту, которая мне была близка. Я оказалась брошена мужем, беременная, с дочерью, в незнакомом городе и после всего – одна с двумя детьми в состоянии «тупика».

В детстве ребёнок обретает этот фокус внимания не из-за каких-либо «обстоятельств», а по конкретной причине: он и его родители проходят свои уроки Души, каждый свои. Каждый со своей стороны определяет, на каких гранях реальности фокусировать внимание, и вымещает энергию именно туда, где болит, там, где надо подрасти: с прошлых жизней, из опыта рода, травм. И так или иначе паззл складывается именно так, чтобы каждый избавлялся от кармы, проходя свой Путь. «Не потому, что это его судьба, а потому, что это просто Путь».

Всему этому меня научила Элли.

– Так, Лизонька, – сказал Кот, поправив очки, – я немного не понял: опыт с бочкой и йогой мы выносим в список практик или нет?

– А ты как думаешь?

– Не сравнить, конечно, бенгальские огни в животе в десять лет от Чувства присутствия и негативный опыт матери-одиночки в тридцать два.

– Да, сравнить сложно.

– И что же? Мы это выкидываем?

– Оставляем. Давай все практики запишем, а потом я приступлю к закреплению, Испания не ждёт.

– Как это – оставляем? Как можно поставить в один ряд ощущение присутствия в детстве и уход от своей сути в попытке удержать нелюбимого мужа в созависимых отношениях? Ведь явный знак – это чувствовать, что ты поднимаешься над собой и видишь жизнь с высоты.

– Запиши карандашиком.

– Что за пещерные привычки?

– Запиши, запиши.

Кот ухмыльнулся. «Опять что-то задумала».

– Элли была моим проводником.

Кот начал строчить.

– Лизонька?

Лиза отключилась прямо в кресле, она будто погрузилась в сон.

– Кот? – Вокруг было полное ничто – бездна темноты и она.

Кот тоже оказался в ее сне, но Лиза его не видела.

– Я знаю, ты здесь. Кот, я в болоте. Ты пишешь? Я в болоте, в лесу, с вещами и детьми, какое-то старое платье, темно. Мы тонем, Кот…

Кот видел только Лизу, сидящую в кресле. Реальность подергивалась, как в сумерках огни, и отсвечивала золотом.

– Перелистываю… Теперь вижу кухню. Я стою в коридоре любимой квартиры, и на меня движется огромный паук… Кот, включи свет! Он не хочет, чтобы мы включали свет!

Лиза сидела, свесив руки, и медленно дышала животом. Но по сути с ней не происходило ровным счетом ничего.

– Перелистываю… О Боже, какая мерзость! Уф, Кот, пиши, а то забуду… Я вижу огромную пиявку. Чёрная и противная, трусит, ползает, прячется, убегает. Да сгинь отсюда!.. Фу-у-у. Умчала куда-то. Да это ж я!

– Перелистываю. Это лес. Темно. Тропинок нет. Куда идти, Кот? На мне кандалы, снимаю… Да, женщина, заберите, и поскорее, это все ваше. Кандалы превратились в кирпич. Тетка забрала. Да, идите, берите, мне это не надо.

– Куда идти, Кот? Тут только деревья, мрак и холодно. Подсвечиваются тропинки! Кот, ты помнишь мультик про Винни? На закате они сидели на горе… Боже, как красиво…

– Перелистываю… Кот, я в небе, я скинула крылья, зачем?! Я же падаю. Так, их надо обратно припаять… Готово… Какие огромные! Ты видел, Кот?

– Вижу. Прямо как кольцо у вас на пальце. – Кот сел на одно крыло, впиваясь коготками.

– Ай, больно! Я тебя в салон красоты давно водила?!

– Потерпите, Лизонька. Я хоть и Кот духовный и осознанный, но в чужие мультики редко являюсь. Я просто заволновался, что ты потеряешься. Давай домой, мой ангел и пиявка в одном прекрасном флаконе, – какао хочется.

– Следующая практика – практика боли, – сказала Лиза после завтрака.

– Ого, вот так сразу? Может, обсудим ночные полеты?

– Про полеты позже расскажу.

– Как всегда, на интересном месте. И что насчёт боли тебе известно?

– По мнению многих философов, профессоров и обычных писак, наша жизнь и есть наслаждение в перманентном испытании разного рода боли. Но есть такая боль, от которой можно избавиться и тем самым позволить карме сбавить мощность.