Игорь Гришин - Боевое искусство стратегии. Русский стиль. 9 изящных решений

Железные дороги должны были не только связать страну в единое целое, обеспечив доступ к ресурсам западной и восточной Сибири и Дальнего Востока. Государство планировало добиться мультипликационного эффекта от размещения государственного заказа на строительство железных дорог. Предполагалось одновременно «поднять» чёрную металлургию, тяжелое машиностроение, строительную индустрию. Предполагалось также, что появление железных дорог и связанной с ними инфраструктуры привлечёт крупный капитал и квалифицированные кадры в отдалённые регионы страны.

Особенностью подхода царского правительства было скрытое субсидирование промышленности, выражавшееся в избыточном финансировании заказов. Часто правительство переплачивало предприятиям по госзаказу в два раза по сравнению с рыночной ценой [66] Военный министр и командующий армией в Русско-Японскую войну А.Н. Куропаткин в монографии «Русская армия» пишет: «В 1898–1900 годах, когда чугун стоил на заводах 62–65 коп., казна платила за рельсы 1 руб. 12 коп., и в последующем, когда чугун упал в цене до 40–50 коп., цена на рельсы была повышена до 1 руб. 25 коп. Такая щедрость казны приводила к тому, что на южных заводах рельсы не для казны расценивались 85–87 коп. за пуд, а для казны в 1 руб. 25 коп. Ежегодные переплаты казны по предметам железнодорожного оборудования достигли не менее 15 млн руб.» (около 300 млн долларов в современных ценах). Ещё где-то на 3 млрд долларов (в современных ценах) было выдано так называемых «неуставных» ссуд на развитие фирм железнодорожной отрасли. .

Предполагалось за счёт таких косвенных вливаний из казны оказать поддержку молодой русской промышленности. Избыточное финансирование привело к тому, что железные дороги были построены очень дорого. По оценкам экспертов того времени, из казны была выплачена сумма почти вдвое большая, чем, если бы заказы делались по рыночным ценам.

Как можно оценить эффективность подобной протекционистской политики? С одной стороны государство явно неэффективно тратило свои ресурсы. С другой стороны, деньги были вложены в отечественную промышленность, которая производила продукцию для внутреннего же потребления. Железные дороги были построены.

Эффективность подобной политики можно оценить с помощью стратегической концепции избыточности. Согласно концепции, необходимо рассматривать эффективность действия в рамках всего поля игры и в долгосрочной временной перспективе (то есть до проявления результатов). В случае с железными дорогами полем игры являлась экономика страны в целом, а временная перспектива – окончание проекта и анализ оказанного на экономику эффекта.

Конечно, одни отрасли выиграли от избыточного финансирования. Но, наверное, были те отрасли, которые из-за этого недополучили необходимых им ресурсов для развития. Вопрос в том, были ли излишки у российского государства или же подобная политика проводилась в условиях дефицита ресурсов?

Если у тебя есть излишки, то ты, конечно, можешь действовать неэффективно, но зато сверхнадёжно. Иногда такая политика оправдана. Есть даже стратагема, описывающая такую ситуацию: «Богатый не ищет ссор».

Однако в условиях отсутствия излишков, избыточность действий на одном локальном участке в ущерб другим участкам – это прямая потеря эффективности. Результатом такой политики станет отставание в развитии.

Как отмечали российские экономисты начала 20 века, промышленная модернизация в России проводилась в условиях отсутствия излишков, часто напрямую за счёт сельского хозяйства. Расчёт строился на том, что избыточные вложения приведут к росту производства товаров. Однако отток ресурсов из деревни привёл к снижению покупательной способности населения страны. Из-за этого неконкурентная на мировом рынке российская промышленность оказалась в кризисе перепроизводства. В итоге избыточные государственные инвестиции либо осели в карманах промышленников, либо были вложены в производство неконкурентных на рынке товаров {14}.

Избыточные средства не сработали на экономику в целом. А это означает, что правительство не смогло получить самого главного, ради чего и применялась стратегия избыточности: опережающего роста экономики России по сравнению с европейскими державами.

Опережения не произошло, а наоборот, начался кризис перепроизводства, то есть избыточность проявилась в новой форме. Это означает, что для решения поставленной задачи такие избыточные ресурсы были не нужны. Говоря языком Стратегического Го, из большего было сделано меньшее.