Михаил Калдузов - Мириада. Том 8. 22 прозаических этюда

Поверь изначально не в себя, а в обстоятельство, в котором ты неспроста.

Думай об этом всегда. До тех пор, пока следствие не потребует обратного. Ты сам поймёшь, когда всё прекратится. Верь не переставая, даже если сама смерть вынуждает прибегать к ассоциативно-врождённому, с ней тесно связанному. Иллюзия чувств не должна нести конкретику, вследствие незнания, не избавляющего от ответственности. Скорбь, боль, апатия, неведение, мрак, помраченность, уныние, пустота, бессмысленность, грусть, депрессия – мой бывший рок! ..процесс перестройки организма, продолжавшийся годами-десятилетиями. И я уверяю, читающий, ты без понятия, от опыта того не дозволяющего пронять, как воистину сияет смерть. Воскресший, мёртвого не вспомнит – как и прежнего себя. И однажды, шагая под куполом правды, ты невзначай узришь вековой небосклон, о котором так распростёрто вещают все сопричастные дети материи-Вечности, вопия исторгая глубинный глас во имя демонстрации любви к миру и тому, живущему внутри их, уже не поддающемуся разотождествлению чувству истинности – первичному «исконному Я».

Немного про мысли. Или их Божественную проницаемость, или образы, неожиданно всплывающие перед глазами в момент концентрации, сосредоточенности, занятия или работы, в том числе и бездействия. Отвлекающим образом воздействующие на восприятие путём хаотичного, нерегулируемого напора, побуждающего эмоциональную-чувственную к внутренней агрессии. Злость должна выйти. Вся. Непонимание должно быть развеяно – в прах. Любое должно быть прощено. Возможный застой на месте – причина обиды, засевшей глубоко там, где даже и не слышно. При первой «снисходящей» возможности, – важно искренне простить, отпустив ситуацию, не увидев в ней ничего, кроме Мудрости, стоящей первично: гласящей о принятии следствия, направленного исключительно на развитие. Ты должен научиться прощать искренно. Говорить, смотря в глаза – беспристрастно, уважительно. Кем бы он не был. Всегда.

Он не мог быть никем иным, большим или меньшим чем ты сам.

Суд имевший никогда к нему не прибегает, ибо решает вопрос в досудебном порядке. Мудрость – в понимании. Любого. Без осуждения, обсуждения или порицания за содеянное. Любой априори к этому не готов. Осуждение без видения во всём воли мудрости Высокого замысла, будучи низшим, под ней ходящим существом – катастрофично; и приравнивается к «смертельной» агрессии в отношении Вселенной, аккурат «гордыни» – самой пагубной эмоции, уничтожающей в человеке возможность обретения связи с «истинным Я». Ибо всё от Вселенной, а не от человека. Знание, полученное догматичным путём, должно быть оставлено при себе до тех пор, пока воля случая не дозволит обратного. Любое бранное слово, некогда адресованное Вами или Ваш адрес должно быть отпущено восвояси – в бездну понимания. Во всём есть смысл, и даже в бездействии. И самое мудрое на всё смотреть глазами ребёнка, осознавая возможную пагубность того или иного (без)действия, но пронимая всерьёз лишь своё нахождение в миге, даровавшем видение на ситуацию – «как не зря». Никто не виноват, но виновный ответит сполна. Суд имевший – да рассудит.

«Наказание», именуемое мыслью, спонтанно «исторгающееся наружу» – весьма поделом. Мысли – бремя не усвоенного прошлого, как запавшее в память, вследствие анализа-восприятия мира взглядом логического следствия, прежде склонного пронимать всё буквально. Всё относительно. И всерьёз воспринимать чей-то курьёз – затея отнюдь удручающая.

Чья-то фраза, глупость или «творчество», (не путать с искусством от Высокого смысла) явлённое во свет, неосознанно закрепляется в памяти у его лицезревшего, вследствие отсутствия КОНЦЕНТРАЦИИ (или повышенной связи с «истинным Я») «в самом себе к миру». Мир неразрывен. Всё вокруг сплошная энергия, или эссенция частиц, из которых всё состоит. В том числе человек. Постоянно отдающийся воле случая сквозь бескорыстное не агрессивное, но доверительное к миру – со временем, метаморфизируясь, становится более восприимчив или «однороден» к частице, но в том же привычном обличии; вследствие возвращения утраченного, или установления связи с первичным (свободой) – истинным состоянием человека, в котором он и должен всегда находиться. Дабы отныне обозревать непрестанный фронт прикрас малых величин, неведомый обществу прежде от его зацикленности на своём житейском. Грации жест во всём живом. Живущий в мире его попросту не замечает. Любой взгляд на мир – не мир. Мир – всё остальное, что не от человека. Этого достаточно, чтобы понять, что мы давно не одни. И никогда ими не были.