Владимир Леви - Доктор Мозг. Записки бредпринимателя. Избранные рецепты осмысленной жизни.

Не предавайся грусти по невозвратному – просто вживайся наново, восстанавливай связь времен. Это твое. Это ты. Это твоя душа. Это есть и будет. Кладезь развития, чистый живой источник всех радостей, всех возможностей. Приникай.

Рецепт верного заработка, проверенный тысячелетиями. Поместите где-либо, хоть на ближайшем заборе, объявление из двух слов: ВЕРНУ МУЖА – и телефон. Это будет стимул, на который последует реакция: попрет клиентура.

Неважно, что мужья, как и жены, возвращаются с тем меньшею вероятностью, чем сильней их хотят вернуть. Неважно, что это лажа, что никто никого против воли вернуть никому не может, никакой магией или психохитростями – все равно в возвращаемость мужей верили, верят и будут верить, потому что верить хотят. (В возвращаемость жен тоже верят до последнего, но за помощью обращаются реже).

Кого-то можно попробовать убедить, что и фиг с ним, что туда ему и дорога, козлу, и это будет просветляющей правдой. Кому-то дать аккуратно понять, что магический метод возврата мужей рассчитан только на неограниченно терпеливых и состоятельных. Какой-то результат всегда будет: процентах в пятнадцати, несмотря на усилия по возвращению, мужья возвращаются сами (жены – гораздо реже), и это случаи тяжелейшие. Стимул – реакция. Сделай так – будет эдак: вожделенные кнопки существования. Каждые девять из десяти обращений ко мне – просьбы, требования, моления, грезы об этих кнопках.

Если удается помочь страдающей стороне иначе увидеть себя и другую сторону, переосмыслить и обновить свою жизнь – кнопки кое-какие могут найтись. Но не те, что ищутся. Не на том уровне. И не кнопки.

Психографиями я назвал биографии, в которых главное – не события жизни, а похождения души: биографии психологические. Превратности судьбы, факты, дела важны для психографа не сами по себе, а как дневник пути внутреннего, как отчет души о своем содержании и развитии. Психография и биография соотносятся примерно так же, как ядро клетки и ее протоплазма.

Психографии психологов и психиатров интересны вдвойне, втройне. Что ими движет – какие побуждения, какие страсти и страхи?

Как в профессии проявляются характеры, как на характерах сказывается профессия?

Глаза могут заглянуть в другие глаза, но себя без зеркала (это глаза других, сделанные из своих) видеть не могут. Извлекая соломинки из чужой души, душевед-психолог оставляет в самоневедении бревно в своей. Есть риск кого-нибудь этим бревном зашибить, и всего вероятней, близкого человека.

Душа исследователя отпечатывается в исследовании и его результатах, даже если они объективны как е = mc2 или периодический закон Менделеева. Исследователь душ, хочет того или нет, рассказывая о тех, кого наблюдает, более или менее скрыто рисует собственный автопортрет, внедряет свой мир в других, а там уж как выйдет…

Этот представительный джентльмен – всемирно известный родоначальник практичнейшего направления в психологии.

Высокий, хорошо сложенный мужчина с лицом кинольва, из тех, что и под старость, уже основательно помятые, все еще волнуют чувствительных к мужскому обаянию женщин. Смолоду неотразимый красавец, играть бы ему первых любовников в фильмах и мучить восторгами девочек, а он мучил в основном крыс, жен и детей. Джон Броадус Уотсон, Джон Большой, как его звали в семье. В общем-то, неудачник, но и удачливый реваншист, с очень большим влиянием, с глубоким следом в истории психологии. Наследил не только и не столько в академической психологии (тут он уже почти музейный экспонат), сколько в психологии реальной, житейской, массовой.

– То есть, в самой жизни как таковой.