Константин Шереметьев - Интеллектика. Как работает ваш мозг

Так же и знание математики. Само по себе знание таблицы умножения или таблицы Менделеева знанием не является. Вызубривание набора физических формул, равно как и химических, – это полная бессмыслица.

Любые отрывочные знания приобретают смысл только при построении картины мира. И вот тут математические понятия выполняют роль железобетонных конструкций, которые позволяют возводить сооружения из умозаключений. А законы математики гарантируют, что эти сооружения – не воздушные замки и их можно воплотить в жизнь.

А нужно ли уметь брать интеграл? Если остановиться только на этом, то не нужно. Мост имеет значение, только когда он построен целиком. Построить один пролет моста и успокоиться – это гораздо хуже, чем не сделать ничего. Ибо это значит – впустую потратить и время, и ресурсы.

Отрывочные знания бесплодны. Выучить умное слово, но не понимать, куда его пристроить, – это верх глупости. Отдельные термины не дают возможности управлять миром. Так же, как отдельная шестеренка – это никому не нужная железка. Она имеет смысл только при наличии механизма, в котором она будет вращаться. Любое понятие напоминает шестеренку. Только внутри умственной конструкции оно приобретает смысл. Эта конструкция составляется по определенным правилам и служит для управления миром. Такую форму знания мы будем называть концепцией(от латинского conceptio – «понимание»).

Концепция – это согласованный набор понятий, позволяющий изменять окружающий мир. Концептуальное знание состоит в понимании того, на что можно повлиять и как это сделать. Например, концепция автомобиля может иметь множество конкретных реализаций, но в каждой из них будут присутствовать понятия двигателя, трансмиссии, движущей части. Если мы сосредоточимся только на детальном изучении двигателя, то автомобиля нам не создать. Концепция включает все существенные понятия, которые нужны для управления явлением. Она воспринимается по принципу: «Все или ничего». Часовой мастер может не знать назначения только одной детали, но пока он этого не узнает, часы работать не будут.

Поэтому ответ на такие разные вопросы: «Узнал ли господин Журден что-либо важное?» и: «Нужно ли изучать математику?» вытекает из понимания концепции.

Если бы Журден воспринял понятие «проза» концептуально, то есть понял бы законы художественной литературы и научился бы писать прозаические произведения, то да, он что-то узнал. В противном случае он зря потерял время, обсуждая всякую тарабарщину.

Так же и с математикой. Если математические формулы оказались частью рационального взгляда на мир и человек свободно применяет их для организации своего мышления, то математика нужна. А вызубрить определение дискриминанта и хвастаться этим – удел дикарей.

Концептуальное знание обладает целостностью. Пока подмастерье не понял весь технологический процесс, он не станет мастером. Критерием знания является возможность его применения. Поэтому при обучении нужно как можно быстрее переходить от отрывочных знаний к концепциям.

Человек, овладевший простой концепцией, будет гораздо успешнее человека, нахватавшегося бессвязных знаний.

Концепция включает следующие элементы:

• диагностика;

• целевые возможности;

• набор приемов.

Диагностика – это выделение ключевых признаков, по которым можно классифицировать текущую ситуацию. Говоря проще, диагностика – это ответ на вопрос: «Что мы имеем?» В некоторых профессиях диагностика – это привычное дело. Врач диагностирует больного, механик проводит диагностику двигателя. Их цель – сначала выявить, что именно случилось, что перестало работать. А потом уже предпринимать какие-либо действия.

Как правило, ситуация разбивается на ряд понятий, которые быстро классифицируют ситуацию. В медицине это симптомы, в технике – параметры, в социальной сфере – характеристики.

В первую очередь при обучении нужно делать акцент на существенных признаках любой ситуации. Хороший диагност сразу фокусирует внимание на главном.

Самой частой ошибкой диагностики является концентрация не на текущей задаче, а на привычных стереотипах. Привычный взгляд слеп. Он поверхностно охватывает объект, упуская детали и ища только повод к стереотипному действию. Мы не видим, что вокруг нас происходит, не слышим, что нам говорят, не ощущаем вкуса пищи. Вересаев рассказывает такой эпизод из жизни своего знакомого – Степана Сергеевича.