Валентин Бадрак - Как воспитать незаурядную личность

Итак, Анна Фрейд стала заниматься делом отца по необходимости. Будучи младшим – шестым ребенком в семье, она более остальных была привязана к отцу. Избрав первоначально профессию учительницы в начальной школе, Анна вскоре под влиянием отца оставила это занятие. Вместе со стареющей матерью и тетушкой Минной она постоянно находилась в родительском доме, тогда как остальные дети, ее братья и сестры, завели собственные семьи. Почему так произошло именно с нею? Ирвинг Стоун в книге о Фрейде превосходно описывает те формализованные отношения, которые установились у мэтра психоанализа с детьми. Скажем прямо: он и не собирался воспитывать неординарных личностей (кстати, в своей самодостаточной сосредоточенности он во многом напоминает Льва Толстого). «Он давал им карманные деньги, заботился о том, чтобы они хорошо одевались, что, на его взгляд, важно для их психологического комфорта» – это описание Стоуна можно было бы дополнить еще пятью-шестью пунктами в том же духе. Одним словом, Зигмунда Фрейда всерьез интересовала только одна личность – его собственная. Но правда и в том, что именно с меньшей дочерью, Анной, у профессора Фрейда установились особые отношения. Во-первых, взросление Анны совпало с приходом к Фрейду известности. Он чаще стал переключать мысли с завоевания своего места под солнцем посредством психоанализа на более простые, и в то же время важные вещи – отношения с близкими людьми. Во-вторых, Анна, как младший ребенок, была более заласкана – она росла во всех отношениях той хорошей девочкой, которой прилежание, отсутствие сильного дерзкого характера, выразительности приносят проблемы при устройстве в жизни. Наконец, в-третьих, период ее запоздалого самоопределения сначала был заметно скомкан войной, а затем – навсегда перепахан роковой болезнью отца. Как дочь, истово любящая отца, она больше вникала в его жизнь, открывая по ходу его проблемы и тревоги. Именно у нее на глазах разворачивалась драма соперничества внутри психоаналитического сообщества, уход от угасающего Фрейда учеников (который он с неизменным, тщательно скрываемым озлоблением интерпретировал как предательство), из всего этого и возникла потребность помогать отцу. Но эти неприятные и болезненные открытия произошли у Анны вовсе не в силу ее желания жить интересами отца; просто слабеющий Зигмунд Фрейд стал делиться с ней своими проблемами, поскольку ближе нее в данный момент у него никого не было.

После нескольких операций настал момент, когда стало ясно: Фрейду необходим человек, который сумеет, как точно выразился Ирвинг Стоун, «скрашивать старость». Ни жена Марта, ни ее сестра Минна на эту роль не подходили – не только потому, что они были слишком далеки духовно (речь не о душевной теплоте, но о понимании дела мужчины и способности продолжать его, как, например, Козима Вагнер после смерти мужа). Нужен был не просто собеседник, но человек, способный развивать дальше идеи психоанализа. Нужен был ему! И Анна согласилась – из жалости и из желания помочь. А еще – из-за неспособности поставить свой жизненный проект выше отцовского. Она решилась посвятить себя отцу, став его помощницей, секретарем, сиделкой, другом, безропотной и заинтересованной собеседницей. Было бы наивным полагать, что приход Анны Фрейд к психоанализу произошел быстро. Даже при ее способностях и желании воспринимать отцовскую концепцию понадобились годы, прежде чем дочь из универсальной сиделки превратилась в ученого и продолжателя идей. Ее неистовое, неугасимое желание было порождено одним: жаждой угодить смертельно больному отцу. Еще при жизни превратившегося в легенду отца, к сорока годам Анна выдала свою, окончательно оформившуюся идею, оставив мечты организовать личную жизнь, приняв на себя продолжение миссии. Роль отца в этом восхождении переоценить невозможно – как психоаналитик Зигмунд Фрейд сформировал свою дочь, передав ей даже свою хватку – инструмент борьбы за первенство в избранном направлении (Фрейд был еще жив, когда Анна с трибуны клеймила Мелани Кляйн за «вульгарный подход» к психоанализу – отец мог бы гордиться дочерью). Она достигла многого, но всю жизнь провела одна, без спутника жизни, а ее работа с детьми была в значительной степени компенсацией за поражение на личном фронте.

Конечно, случай Анны Фрейд относится к редким исключениям, подтверждающим, что родители определяют ту степень добра, которой одаривают своих детей. Впрочем, встречаются и совершенно уникальные случаи. К таковым следует отнести появление выдающегося врача Николая Ивановича Пирогова. Из шестерых выживших в семье казначея детей он был самым младшим. И своим образованием Николай был обязан… знакомому семьи – известному московскому врачу, профессору Московского университета Е. Мухину. Сей достойный муж приметил способности любознательного мальчика и стал заниматься с ним индивидуально, постепенно вовлекая в медицину. В результате четырнадцатилетний юноша, прибавив себе два года, поступил на медицинский факультет Московского университета. Однако Николай Пирогов учился легко – его впечатляли громадные перспективы медицины. Когда же ему удалось устроиться на должность прозектора в анатомическом театре, он окончательно решил посвятить себя хирургии.