Борис Поломошнов - Химера воспитания

Сгорело вмести с ней самой.

Правда, к тому моменту уже расчлененной живьем на куски.

С подачи того же Кирилла.

Просвещение , девизом которого, по словам Иммануила Канта (см. его «Ответ на вопрос: «Что такое просвещение?»), является «Sapereaude!» (лат.), что в кантовской интерпретации звучит как «Имей мужество пользоваться собственным умом!» (нем. «Habe Mut, dich deines eigenen Verstandes zu bedienen!»), у любого тоталитарного режима всегда и везде вызывало одинаково истеричное беснование.

Сопровождаемое, в том числе, и сожжением книг.

Будь то в азиатском царстве Цинь 213-го года до н. э., в североафриканской Александрии 415-го года уже нашей эры, или же – в европейском Берлине 1933-го года (см. фото ниже).

Беснование, сопряженное с сожжением книг, как правило, сопровождалосьумерщвлением еще живших на тот момент их авторов, ведь – по пророческим словам Генриха Гейне (см. его трагедию «Альмансор»), – там, тогда и постольку, где, когда и поскольку сжигают книги, обязательно будут сжигать и людей.

Книги с марта 1933-го года массово и публично сжигали в 70-ти городах Германии.

Под музыку оркестров, песнопение, «клятвы на огне» и соответствующие этим «пляскам святого Витта» речевки , что – по замыслу инициаторов и организаторов проводимой акции – должно было произвести на всю германскуюнацию потрясающий воспитательный эффект .

Второй этап этой « Просветительской кампании» , как она была названа в официальной прессе III-го Рейха, стартовал 26 апреля 1933 г. сбором «подрывной литературы». Каждый студент должен был, прежде всего, очистить собственную библиотеку и библиотеки знакомых и членов семьи от «вредных» книг, затем обыскивались библиотеки университетов и институтов. Публичные библиотеки и книжные магазины также подвергались зачистке от запрещённой литературы. Члены Гитлерюгенда и Национал-социалистического студенческого союза распространяли от имени Комитета борьбы против негерманского духа требования к студентам: изымать отмеченные в прилагавшемся «чёрном списке» книги, а затем передавать их представителям Комитета для последующего публичного сожжения. Всего было сожжено 70 тысяч томов 313-ти авторов и соавторов.

В этом – по задумке авторов кампании по уничтожению книг – состоял воспитательный эффект мощнейшей идеологической силы .

Химера Воспитания вполне могла тогда торжествовать.

Что Она , собственно, и делала.

До тех пор, пока Она не испустила дух.

Именно в той, зажигательной и – сжигательной своей ипостаси.

Сегодня же оживший мертвец – Химера Воспитания – предстает перед нами в своем новом обличии и облачении.

Сейчас стало считаться дурным тоном сжигать книги.

Как, впрочем, и их авторов.

И теперь Химере Воспитания приходится изобретать иные, более изощренные способы взнуздания своего строптивого родственника по имени Просвещение .

В современных условиях Химера Воспитания, неустанно продолжая осуществлять свою гаденькую сущность принудительницы к повиновению, преимущественно озабочена тем, чтобы придать себе имидж респектабельной дамы.

Она теперь все более активно, хотя и предельно конспиративно совокупляется с Хамелеоном Изворотливости , порождая совместными с ним деторождающими усилиями причудливых мутантов: полухимер-полухамелеонов.

Действующих в соответствии с весьма своеобразным принципом: хулить ранее ими же хвалимое; хвалить ими же ранее хулимое.

Достаточно вспомнить, что хвалили и что хулили – с одинаково пламенным чувством глубокой убежденности – профессиональные блюстители Системы Идеологии, господствующей на территории самой большой страны в Мире, и что они же стали хвалить, а что – хулить после смены Системы .

Если конъюнктура на свободном рынке купли-продажи идейно-воспитательных услуг радикально изменяется, то кардинально изменяется и полярность.

Хвалимого и хулимого.

Идейно-воспитательным полухимерам-полухамелеонам безразлично, какой Идеологии служить.