Владимир Медведев: Импровизации на тему психоанализа

Что же касается суицида, то тут не поспоришь – бывает и частенько. Но ведь это право, право на свою собственную, а не навязываемую, смерть, мы заслужили честно.

И последнее. Дело в том, что все это пояснение, которое я, Юрий, дал в ответ на Ваш вопрос, основано на моем личном опыте. Ваша же позиция, как бы вопрошающая, но по сути – обличающая, основана на мнении Постороннего. Вы та и пишите – «считается apriori, что человек, прошедший психоанализ становится…». Кем считается? С чего вдруг?

А у нас ничего «a priori» не бывает, у нас все «a posteriori».

Чувствуете разницу?…

Многочисленные дискуссии по проблемам корпоративной этики и контроля над ее соблюдением, которые бушевали в российском психоаналитическом пространстве в последние годы, привели к очень странной ситуации.

Помимо боевых возгласов – «А судьи кто?» и «А ты кто такой, чтобы…» – итогом этих споров стало настолько ясное понимание парадоксальности психоаналитической этики, что даже инициаторы всех этих споров утихли и задумались о невозможности психоанализа как профессии.

Тут ведь и на самом деле все очень просто; просто до состояния парадокса.

Быть психоаналитиком – значит принимать себя в полном объеме тех «расширений», которые стали результатом собственного анализа. Повторяю – не критиковать себя, не казнить, не оценивать, не выставлять границы, не прятаться от себя и не отрекаться – от себя, а принимать…

Точно так же и в психоаналитической терапии мы ведем себя по отношению к нашим клиентам, демонстрируя им возможность такого вот – принимающего – отношения к ним, отношения, которое они могут в наших кабинетах прочувствовать и в котором они могут закрепиться. Могут научиться не казнить себя, а миловать; не мучить себя, а радоваться себе.

Но вот к самим себе в этой ситуации мы, психоаналитики, так относиться уже не можем. Не можем принять все, что порождает у нас это общение, выставляем по отношению к себе жесткие запреты и ограничения, добровольно принимая контроль за их исполнением со стороны корпоративного Супер-Эго (этических комитетов и т.п.).

Т.е. в ситуации «монетизации» своей «психоаналитичности» мы вынужденно выходим за пределы своего психоанализа, перестаем «быть психоаналитиком». Образно говоря, мы передаем свою «психоаналитичность», т.е. право на абсолютное принятие себя как ценности, своим клиентам, а сами от нее отказываемся. И не просто передаем, а продаем ее за деньги.

И отказываемся мы от своей «психоаналитичности» явно неохотно, сопротивляясь. О чем и говорит необходимость жесткого внешнего контроля, так многих раздражающего.

Много споров я слышал по поводу того – чем именно торгует психоаналитик. Вариантов ответа слышал тоже немало – от мудрости до времени. А точный ответ таков – мы торгуем своей «психоаналитичностью», отрекаясь от нее во имя другого. И передавая ему все те дары, которые получили по итогам своего психоанализа.

Это и в правду звучит просто. Просто, как любая гадость, лишенная маскирующих иллюзий.

Выходит, что психоаналитическая практика – это дисциплинарное пространство, созданное специально для того, чтобы контролировать и социализировать психоаналитиков, лишая их той свободы (и от своей Тени, и от дергающей нас за теневые струны Культуры), которую нам дает психоанализ. Все это старо как миф, отражено в классической притчевой символике: «право первородства» или «чечевичная похлебка» – выбирай…

Вывод тут тоже прост и яростно логичен. В психоанализе выигрышна не активная, а пассивная позиция; в нем лучше быть анализандом, а не аналитиком. Вечным студентом, а не усыпанным лаврами и званиями профессором.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.