Александра Сергеева - Дорога в Тридесятое царство

Кроме того, идентификациям «человек» и «индивидуальность» посвящено множество трудов, промежуточному же слою «этнос» в аналитической психологии – пока нет. Однако без этого знания нам нипочем не найти дорогу в Тридесятое царство – в сокровищницу коллективного, общечеловеческого бессознательного, где действительно имеется всё для всех , где каждый может выбрать ресурсы, необходимые для сотворения собственного Царства-государства, мирно сосуществующего со всем прочим миром на взаимовыгодных условиях. Ибо, как мы говорили выше, национальный пласт бессознательного являет собой промежуточную область, отделяющую индивидуальную душу от общечеловеческой. Проведение психоархеологических раскопок в этом слое души поможет нам отследить те самые национальные нормативные фильтры. А это, в свою очередь, даст возможность выбора, так как иные способы адаптации к внешнему миру перестанут восприниматься как единственно допустимые. Нам предстоит, так сказать, «профильтроваться наоборот», влезть в игольное ушко, чтобы увидеть огромный мир внутри себя.

И это обязательное условие: чтобы вырасти, стать по-настоящему взрослой, самодостаточной, зрелой личностью, сначала нужно вновь стать маленьким.

Метафора уменьшения в размере очень многогранна.

Во-первых, она подразумевает отказ от атрибутов архетипа Персоны – набора социальных масок, подобранных с учетом ожидания окружающих. Пациент на приеме у психоаналитика на время перестает быть директором отдела продаж, матерью троих детей, старшим оперуполномоченным или младшим научным сотрудником. Он становится просто Таней или Ваней, Машей или Петей – совокупностью собственных телесных ощущений, чувств, желаний и потребностей, которые не распознать, пока не скинешь рабочий костюмчик, не сорвешь социальные маски, не выйдешь из заученных ролей. Этот процесс занимает в терапии, пожалуй, бо́льшую часть времени. Но именно в тот момент, когда человек редуцируется до своей истинной беспримесной сущности, до платоновского эйдоса, он может в полной мере ощутить свое бытие. Он приобретает способность остро чувствовать неповторимый вкус жизни со всем многообразием оттенков духовных и телесных проявлений…

А далее можно вновь становиться взрослым, выходить в большой мир, но уже понимая, что́ на самом деле ты хочешь и можешь в нем вершить. При этом мир становится намного больше и отчетливей. Человек расстается с близорукостью. Причем бывает, что это происходит не только на символическом, но и на телесном уровне. Тому, кто потерял необходимость не видеть ничего дальше собственного носа, очки становятся попросту не нужны. А путей удовлетворения потребностей, вместо одного-единственного, который прежде только и виделся глазам, поврежденным осколками колдовского зеркала, появляется великое множество. Вдруг оказывается, что сложить слово «вечность» из кусочков льда – вовсе не единственная возможность получить «новые коньки и целый мир в придачу». Взрослый человек коньки может купить, выменять, одолжить, да в конце концов украсть, но продавать за них душу Снежной королеве совсем не обязательно. Ларчики начинают открываться самым незатейливым способом. Выясняется, что лучшие невесты живут в родном селе, а царская дочь Ульянка, которая, оказывается, «хуже керосину», им и в подметки не годится. В прудах начинают водиться волшебные щуки, а лягушки превращаются в премудрых царевен. Очистив собственные потребности от плевел, начинаешь видеть простые и доступные способы их удовлетворения.

Один из моих достопамятных клиентов (который, к слову, и впрямь носил очки на «минус девять») при первом нашем знакомстве провозгласил своей главной насущной проблемой отказ руководства повысить его в должности. Несмотря на то что он давно и успешно работал, его в очередной раз обошел какой-то выскочка-новичок. «Уменьшившись» до своей сущностной сердцевины, он понял, что ему не нужна ни новая должность (с весьма небольшим повышением зарплаты, но с огромным расширением круга обязанностей), ни даже признание коллег и победа над конкурентами, ни одобрение жены, которая работает в этой же организации и каждый раз после его «провала» неделями ходит со страдальческим видом. Его, творца-одиночку по природе, совсем не прельщал бег наперегонки по карьерной лестнице, его идеальная работа вообще не предполагала присутствия коллег, а с супругой ему хотелось обсуждать отнюдь не рабочие вопросы. Через некоторое время после его «уменьшения» произошло «чудо» – ему предложили перейти в другую организацию, где предоставлялась возможность заниматься отдельным проектом по своей узкой специализации, то есть любимым делом, не требующим помощи коллектива, исключающим любую конкуренцию, да к тому же с солидным повышением заработка. Ах да, зрение его как-то «само собой» улучшилось то ли на две, то ли даже на три диоптрии.