Николай Василевский - Дьяволица с прекрасным лицом

Обман… подстава… это был позор! Но самое страшное было впереди. Наконец отсмеявшись, вытирая от перевозбуждения слезы, он встал, и поднял руку, призывая к вниманию.

– Ты!!!.. Жалкий червяк!!!.. – голос Хрюма разносился по залу, как удар грома, впечатывая меня, как гвоздь молоток, каждым словом всё ниже и ниже, – пришёл в мой дом! Пришёл побуждаемый низменными желаниями, чтобы обесчестить мою жену!!! Ты знаешь, что полагается за прелюбодеяние?!!! Ты, жалкий, убогий червяк?!!!

*Стихи Сапфо

*Катулл – древнеримский поэт

Продолжение следует

Италия. Рим. Июль. 6-й год нашей эры.

И тут, будто кто-то переключил меня. Сам того не осознавая память перенесла меня на четыре года назад. Листья отчаянно цеплялись за ветки деревьев. Стояла ранняя осень… в то утро я проснулся рано и, решив, что мать ещё спит, пошёл на кухню. Но всё произошло не так, как я планировал. У матери на меня в то раннее утро оказались другие планы.

…Она буквально завалилась грудью на прилавок. И широко раскрыв рот, стонала. Я испугался.

– Вам плохо?

Она подняла мутные глаза на меня и приподнялась на руках.

– Олимпайодорос,* ты можешь идти! – и женщина хлопнула себя по попе. Оттуда, из-под туники, выполз длинноносый грек. Скорее всего, эолийского происхождения. Женщина, ей на вид было около тридцати лет, я только сейчас заметил, сдвинула широко расставленные ноги, и, тряхнув густой длинной гривой чёрных волос, посмотрела на меня.

– Рано просто сегодня открылись, – выронила она, – не могла проснуться, иногда раб… вот уж действительно, подарок Олимпа, лижет мне сзади. Прямо волшебник какой-то! Муж не хочет. А так… я с утра в нужной форме – готова к работе. Я вся теку… а мужики возле лавки моей, потом… так и вьются. Покупают товар… охотней. Хорошее вложение денег!

– Ясно, – еле выдавил я. – Мне бы яблок… мама просила купить…

– Ага, яблочки захотел! У нас… молодой господин… яблочки самые лучшие на всём рынке, покупайте не пожалеете, так что, – и тут её взгляд остановился на мне. Хищно изогнулись в змеино-лукавой улыбке губы. Она немного пригнулась к прилавку, так, что полная грудь едва не вывалилась из-под ткани. Она увидела, что перед ней стоит очень смущённый молодой мальчик, и какая-то мысль мелькнула в её голове. – А может… может тебя угостить чем-то другим? Иди сюда, под прилавок! Я ещё не кончила… и вся теку… ммм… губки у тебя красивые… молочные ещё… голосочек звонкий… женщину, видно, ещё не пробовал на вкус? Пробовал? Язычком поработаешь… разговорчивый! Я уж тебя… угощу по полной! Постараюсь, как для родного!

– Ннннет… – еле выдавил я, густо краснея, – мне яблок…

– Ну, я яблок, так яблок, – беря из моих рук корзинку, доброжелательно молвила женщина. – А если передумаешь – заходи! Ты мне понравился! Этот Олимпайдорос… ну… что за имена такие! Совсем обленился… пороть его надо! Тогда работать будет лучше!

К реальности меня вернул голос Хрюма:

– Чего молчишь, мальчишка? Ты что, язык проглотил?

В этот момент я готов был провалиться сквозь землю. Это было страшнее смерти. Я пришёл к любимой девушке, а она меня предала. Она выставила меня на всеобщее посмешище и позор. Я был юн, мне было всего восемнадцать. Мне казалось, что весь мир открыт мне. Что весь мир помогает мне в моих делах. Что всё, что бы я ни делал, сбудется! И даже то, что моя любимая была старше на пару лет, мне не казалось чем-то зазорным и чем-то грустным. Она, Евлампия была единственной любовью моей жизни. И именно ей я хотел отдать свою девственность… как великий дар! Именно она должна была обучить всему… всем премудростям любовного искусства. Или мы вместе могли научиться. Я уже достал запретную книжку Вергилия, и прочёл её от корки до корки. Но вместо этого… Хохот пьяных ублюдков… ничего страшнее не было. Впервые момент мне хотелось броситься с мечом на них, или зарезать себя смыв позор, или убить подлую обманщицу. Мысли метались. Как издалека я услышал громовой голос Хрюма:

– Что молчишь, мальчишка?!!! Не ожидал такого приёма?!!!

Я посмотрел на Евлампию и, только и смог сказать:

– Как ты могла?

Она стояла и с коварной улыбкой смотрела на меня и нервно расхохоталась:

– Всё это так возбуждающе… я вся мокрая внутри… теку… так ты будешь драться во имя меня… или нет?

Я тупо смотрел на неё. Вся величина предательства встала предо мной.

– Как ты собираешься оправдываться предо мной сопляк?!!! – снова загремел голос Хрюма.