Павел Гринберг - Что такое любовь

Кто-то на стуле сменил свой облик на глиняное дерево, на кончиках веток которого начинали распускаться бутоны солнц. Следом за светом появлялись силуэты теней, и тем ярче они становились, чем больше бутонов распускалось. Когда цветы увядали, они оставляли на своём месте чёрные дыры.

Один из таких чёрных разрывов привлёк внимание хозяина замка. На его голове возникла маска с постоянно меняющимися лицами: кот в очках, муравей, горшок гартензии, смесь всего во вселенной. Схватив рукой зеленоватую планету, создание вгляделось в неё девятью глазами.

Не произнеся ни звука, он подозвал своего помощника – двухголовую птицу, опирающуюся на огромный посох с круглым навершием и звенящими на нём золотыми кольцами. Появившееся существо несколько раз взмахнуло крыльями и устремилось в один из разломов, потянув за собой плотное пространство вокруг, искажая его и превращая в густой солёный океан.

Создание на стуле облекло себя в бесформенный саван ветра, который можно было ощутить лишь кожей и выдохнуло золотой поток искр в океан эмоций, созданный всеми живыми существами вселенной. Спустя мгновение, стена замка превратилась в когтистую лапу, сжимающую жемчужину. Она поднесла её к глазам хозяина, а затем отпустила. Жемчужина каплей отделилась от неба и стала такой чёрной, что не могла больше отражать свет. Кто-то подхватил её и та, тут же начала колоть его своими острыми шипами, возникающими по всей её поверхности. Но в ответ, она получила от него лишь поцелуй.

Окружающее пространство вновь изменилось и теперь стало похожим на скопление разноцветных облаков. А потом и вовсе исчезло. Мир вспыхнул и тут же вернулся к своей обычной форме: густые леса, реки, небольшие города и высокие горы. Среди снежных пиков, девятью разноцветными потоками, расходились в разные стороны ветра энергий. Они окутывали собой всё живое в этом мире, начиная с огромных ездовых жуков, и не заканчивая вековыми грибами, в которых поселились люди.

«Теперь полежи здесь» – эхом разнеслось по полям. И лишь короткий росчерк падающего метеорита изменил картину ночного неба над спящей деревней у реки.

«С человеком происходит то же, что и с деревом. Чем больше стремится он вверх, к свету, тем глубже впиваются корни его в землю, вниз, в мрак и глубину, – ко злу»

(с) Фридрих Ницше

Утро выдалось солнечным. Через тонкую щель в сдвинутых шторах пробивался луч света. Он целился прямо в глаз старичка, лежавшего на кровати из кучи расшитых золотыми нитками подушек.

Открыв глаза, дедушка долго пытался уловить где он и кто. Постепенно реальность возвращалась к нему и он вспомнил, что зовут его Ифрек и лежит он в спальне своего дома, на опушке густого леса в дали от городской суеты. Судя по расположению солнечного пятна на ковре, было около десяти утра и старичок удивился, что так долго проспал. Обычно в это время он уже бодрствовал и приступал к переписыванию старых книг, пылившихся на самом верху его невысокой башни, служившей ему кабинетом и библиотекой.

Ифрек медленно встал с постели, расчесал свою длинную седую бороду, надел туфли с острыми закрученными носами и отправился умываться. Морщинки в углу глаз говорили о том, что раньше он много смеялся, но знания и мудрость наложили на него отпечаток серьёзности и напускной суровости.

Дедушка никак не мог отпустить видение, за свою тысячелетнюю жизнь он ещё не видел таких снов, и даже в своих экспериментах с ветрами магии он никогда не создавал подобные непостоянные места. Ифрек совершенно точно знал, что такие образы не приходят сами – они появляются в нужный момент и требуют незамедлительного реагирования. А это существо, что оно такое? Как оно это всё… неужели это был…

– Не может быть! Да ну бред какой-то! – Отбросил закравшуюся в свою голову мысль старик. Но тут же, не закончив умываться и оставив кран открытым, побежал с лёгкостью мальчишки наверх своей башни.

Смахивая пыль с толстых фолиантов и освобождая редкие тома от паутины, он в спешке начал перебирать свитки и книги пока не наткнулся на один толстый экземпляр в тёмном кожаном переплёте, скреплённый красной верёвкой. Когда Ифрек бережно развязал узелок, книга сама распахнулась и страницы начали перелистываться, пока не открылась та, где было изображено существо, сидящее со скрещенными ногами.

– Не может быть… перемены, знания, надежда и колдовство… – Ифрек удивлённо сел на так вовремя подъехавший к нему стул и протёр намокший лоб платком.