Фрой Зигмундович - Холодная весна самоизоляции. Социально-психологический роман. Практикум антистрессового поведения

Когда-то раньше Кирилл предпочитал чай или какао, но его супруга давно и безвозвратно привила ему любовь к зерновому кофе – настоящему итальянскому с прекрасным ароматом и вкусом. Иногда он открывал коробку с зёрнами, брал одно из них, наиболее крупное, подставлял к носу и наслаждался симфонией запахов. Ассоциации уносили его в какие-то далёкие страны. Несмотря на то, что кофе был итальянский, Кирилл представлял Бразилию или Аргентину, эти очень далёкие от него народы. Возможно, потому что когда-то он с забвением зачитывался романами Коэльо, где главные герои сохраняли мужество и спокойствие в самых невероятных и отчаянных ситуациях, полных мистицизма и опасности. Воспоминания о романах завораживали Кирилла, отвлекали от реальности и переносили куда-то в прошлое, где он беззаботно мог наслаждаться гением бразильского писателя.

– Юля, ты читала Коэльо, Фаулза?

– Да, когда-то читала Коэльо. Но это было очень давно. Ещё читала Гарсиа Маркеса с его магическим реализмом. Это увлекательное путешествие в мир фантазий и человеческих судеб.

– Маркеса не читал, но читал Фаулза. Помню его «Мантиссу». Это невероятное произведение. Я несколько дней усваивал его содержание. Знаешь, как бывает, смысл не сразу открывается, а волнами, такие смысловые афтершоки? Накатывает, сотрясает твоё сознание с новой силой после прочтения уже.

– Да, согласна, что-то подобное испытывала. Может, это ещё связано с нашим состоянием души?

– Писатели или художники говорят, что им для творчества нужно вдохновение. Но это же самое вдохновение нужно и читателям, и зрителям. Иначе не получится глубокого осмысления произведения или картины. Будет поверхностно.

– Ты интересно заметил, я об этом не думала. Мне казалось, что потребитель всегда пассивен.

– Пассивен только обделённый талантом потребитель. А талантливый потребитель, читатель, созерцатель всегда активен и усваивает работу целиком без остатка.

– Давай, наконец, посмотрим новости, может, что-то важное скажут.

Кирилл включил телевизор, хотя делал это безо всякого удовольствия. Особенно его раздражали электронные звонки на телефон с расспросами о том, какой канал он смотрит.

В новостях Кирилл всё больше и больше узнавал негативного, в социальных сетях поднимали свои головы экстремисты, садисты и просто агрессивно настроенные люди. Агрессии точно стало намного больше, чем раньше, из-за этого он переживал. Кирилл прочитал странную новость, которая его поразила: одна известная певица снялась в скандальной киноленте, организованной на деньги американских спонсоров. И хотя Кирилл сам лично не смотрел такие фильмы, но чутьё подсказывало – то, что снимают американцы про нашу страну, является плохо состряпанной фальшивкой.

Читая содержание киноленты и споры в сети, Кирилл понял, что и раньше нападкам подвергалась история его страны, судьбы людей. На костях устроили свои пляски производители дешёвого массового кино. И здесь Кирилл снова вспомнил о том, что согревало его душу последние недели, – важное событие, которое должно было произойти и которого он ждал, казалось ему, отсрочилось во времени.

– Доброе утро! – отозвалось в коридоре. Кирилл обернулся и увидел супругу, которая потягивалась спросонья, и бегущего навстречу отцу малыша. Его кудри ещё больше накрутились во сне, и Кирилл, предвещая утреннее расчёсывание, поморщился. Когда малыш кричал и плакал от попыток расчесать его, Кирилл сам испытывал дискомфорт и страдания, словно это его подвергали мукам инквизиции. В такие моменты он вспоминал «Молот ведьм», где описывались жестокие наказания в Средние века, и ему становилось легче, поскольку он понимал, что человек может выдержать куда более невыносимые страдания, чем «поглаживание» гребешком по голове.

– Как спалось? – спросил Кирилл.

– Очень даже неплохо, – ответила Юля. Последнее время она совсем приуныла. Заточение и ограниченные походы в магазин её совсем одолели. Да и как сохранить самообладание в такой ситуации, если все развлечения, даже прогулка в парке, под запретом. Это было мучительно больно осознавать. Юлия даже в этой ситуации стала завидовать гастарбайтерам, которые свободно перемещались по столице, с них не требовали паспорта и электронные пропуска. Тем временем она как безработная домохозяйка, за которую не могли поручиться работодатели, могла рассчитывать лишь на быстрый визит в магазин и аптеку, что разрешалось действующими предписаниями. Она видела, как Кирилл пытается разнообразить её жизнь, но старалась не выступать без причин, ведь понимала, что ему трудно в эти дни, как и всем людям, которые были в смятении и непонимании. Кирилл особенно остро реагировал на просьбы жены, ведь её работа по дому возросла. Пустые слова и обещания не были репертуаром Кирилла в выражении любви, безмолвно делами и заботой он доказывал свою преданность и заботу.