Лина Берти - Социопат? Нарцисс? Психопат?

Важно, что он в моё отсутствие коротал время за распитием спиртных напитков и дружил с дурной компанией. Приехала полиция, выписали акты и штрафы. Без прав и без страховки попасть в такую ситуацию – это означает попасть на сумму денег. Так как страховая фирма взыщет с него сумму, оплатив ремонт за него. Я тогда уже начала задумываться, что работаю сутками, а мой благоверный ходит непонятно в каком обществе и устраивает какие-то дела типа аварий и тому подобного. Я случайно это узнала, когда домой пришли полицейские.

В Германии всё очень строго. Когда я работала сиделкой, я решила позвонить с домашнего телефона родителям в Россию. Конечно, я бы оплатила все счета. Но в один прекрасный день меня вызвала хозяйка фирмы, в которой я работала, и поинтересовалась, откуда в телефонной распечатке звонок в Россию. Я честно призналась, что звонила своим родителям. И готова тотчас оплатить все телефонные разговоры. Меня уволили за это без всяких разбирательств и предупреждений – вот такой вот порядок в Германии. И Германия меня научила дисциплине. Так как зарплата была очень хорошая, я просила меня не увольнять, сказала, что я всё поняла и что такого больше не повторится. Но моя начальница и хозяйка фирмы была непреклонна и в тот же день меня уволила. Я очень расстроилась, что из-за телефонного звонка меня уволили. Но как говорил Суворов: «Тяжело в учении, легко в бою». Мне всё пригодилось в жизни, и опыт, и новые знакомые с работы, мы общаемся до сих пор, спустя столько лет.

Я устроилась на работу в греческое кафе, где должна была работать с вечера до утра, часов до четырёх. Это очень тяжёлая работа, где надо было разговаривать с каждым посетителем, мне задавали очень много вопросов. Но, с другой стороны, это было толчком к моему осознанию того, с кем я живу, зачем я живу и для чего я живу с мужем. Люди приходят поговорить, и мы, бармены, тоже рассказывали о себе.

Очень много женатых мужчин сидели там до двух часов ночи, и я подумала: «Я себе такой жизни не хочу. Ждать, когда муж нагуляется, напьётся пива и придёт домой, а я сиди и нянчи детей». Меня бы такое положение вещей не устроило. Я смотрела всегда, как живут другие, как относятся к жене и детям, что про них рассказывают.

Моя работа подразумевала делать фраппé (это греческий холодный кофейный напиток), коктейли, пиво и другие напитки. Очень многие со мной заговаривали и спрашивали, откуда я приехала, кто у меня муж, чем я занимаюсь; такие обычные вопросы, когда посетитель разговаривает с барменом.

Многие мужчины стали обращать на меня внимание: «Ты такая маленькая симпатичная блондинка, почему ты работаешь на такой тяжёлой работе по ночам? Твой муж должен беречь тебя и не отпускать на такую работу». Я начала уже задумываться, что это действительно так и что я не желала себе тяжёлой работы и не хотела такой жизни. Работать нужно было, потому что это новая страна, которая меня очень хорошо приняла, и это норма – работать, и тем более платили хорошие деньги и чаевые. В Германии все бармены и работники в ресторанном бизнесе получают достаточно хорошие чаевые.

Я больше стала узнавать Германию, местный уклад и устои. И самое главное – как живут женатые мужчины в браке. И для себя я сделала главный вывод: не торопиться с детьми.

Я считаю, что моя общительность помогла мне в жизни. Я люблю живое общение, люблю новые знакомства, я расспрашиваю людей, какие у них хобби, интересы. И как видите, это мне пригодилось – умение анализировать ситуацию и умение посмотреть на себя со стороны, – чтобы вовремя суметь принять решение уйти из таких отношений. Потому что в моей семье и вообще у моей родни не было в роду употребляющих алкоголь. И никакие отношения или ваша любовь не спасут алкоголика от алкоголя. Это проверено лично на мне, это доказанный факт. Алкоголик не бросит алкоголь ради вас, мне даже казалось, у меня ревность к водке. Что водка дороже меня – и меня это никак не устраивало. Я проиграла бой водке, зато выиграла время и обрела себя. Потерять себя – вот что самое страшное, и жить интересами зависимого человека. И каждый раз дрожать от страха, что же на этот раз он разобьёт и поломает дома.

Детей в то время мы не хотели. Мне было 18 лет, ему – 22, я ему доверяла, и мы были одной командой. Мы были откровенны друг с другом, мой муж мне признался, что из-за того, что его бросила мать в 12 лет, привела нового мужчину, он не хочет детей. Он расценил поступок матери как предательство, чувствовал себя обделённым её вниманием. Его мама была эмоционально холодной женщиной. Я с ней так и не нашла общий язык.