Олеся Стрельникова - Сияние тени. Реальные истории о том, как тень становится светом

Об энергетическом устройстве и значении каждого центра достаточно информации. Но крайне редко звучит то, что на стыке этих сфер – в сердечном центре – мы храним много боли и травматичных воспоминаний. Как заслонка в печи, она закрывает свободный ход энергии. Прорабатывать свои травмы – это всё равно что сантиметр за сантиметром вытаскивать эту заслонку.

Непроработанные травмы тормозят всё наше развитие: духовные поиски, осознание и реализацию предназначения, материальное благополучие, социальную проявленность, взаимоотношения с людьми, внутреннюю гармонию и многое другое. И поэтому больше всего внимания я уделяю работе с психологическими и душевными травмами.

Так получилось, что книга создавалась в дни, когда мир столкнулся с одним из самых больших вызовов. Города и страны закрывались на карантин, а в новостях приводилась удручающая статистика. Я опускаю рассуждения о том, почему это случилось и действительно ли угроза была реальной. Тем более что эти строчки я пишу, когда карантин ещё не закончен и неизвестно, куда всё приведёт.

Некоторые мои знакомые заболели, кто-то продолжительное время находился в больнице в тяжёлом состоянии, а кто-то умер. Я не просто из квартиры наблюдала за происходящим, но и была вовлечена в процесс. Ко всему прибавились экономические трудности. Многие остались без работы, и тревожный вопрос о том, будем мы есть только гречку или добавим туда кусочек сливочного масла, стал одним из главных на повестке дня.

Иногда мне казалось, что не я пишу книгу, а она, словно собака-поводырь, настойчиво ведёт меня туда, куда нужно ей. Как только в моей голове рождалась идея о том, какую тему я хочу осветить, появлялись ситуации, которые запускали травматичные воспоминания. И с ними я шла на личную терапию.

Я знаю, как прорабатывать свои травмы или ограничения самостоятельно, и умею это делать. Но каждому психотерапевту нужен свой психотерапевт, у каждого целителя есть свой целитель. И я рада, что меня окружает много людей, к которым я могу обратиться за помощью, когда захожу в тупик или моё сознание начинают увиливать от того, чтобы смело смотреть в травмирующий опыт.

Почти всегда исследования моих травм приводили меня в болезненные воспоминания в детстве, и они связаны с мамой. Я хочу, чтобы у вас даже на секунду не возникло любое недоброе чувство к ней. Я уверена на тысячу процентов в том, как сильно она любит нас с сестрой. Она человек со своим прошлым, и у неё есть право на ошибки. Между нами были разногласия, но мы многое проговорили и простили друг другу. В моём сердце нет ни капли горечи по поводу того, как мама воспитывала нас. Она делала это, как могла, как её научили, как видела вокруг.

Я поняла силу её любви по-настоящему тогда, когда мой сын стал подростком, и я увидела, что даже после кучи тренингов, семинаров и прочтения почти всех известных книг по воспитанию я также совершила свои ошибки. Я вижу в ней удивительную женщину, которая столкнулась в жизни с очень большим количеством трудностей. Ей было всего лишь сорок лет, когда одна секунда и неосторожный шаг привели её к травме позвоночника и шести серьёзным операциям. Несмотря на последствия и постоянную физическую боль, она продолжает радоваться каждому дню, ищет своё место в жизни и строит планы на будущее. Она для меня герой, и, надеюсь, когда-нибудь я решусь написать её историю преодоления.

На протяжении всех восьми недель, пока я писала книгу, перед моими глазами висела цитата Джулии Кэмерон: «Не старайся быть великой писательницей. Это нужно не тебе, а твоему самомнению. Исключи самолюбие из своего творчества. Ты должна писать из стремления служить, а не ради удовлетворения собственного эго. Ты – инструмент, проводник. Пусть Бог пишет твоими руками».

Эти строчки помогали мне не бросить книгу тогда, когда я удаляла почти половину написанного и закрывала лицо в отчаянии от того, что мне не удаётся выразить словами всё, что хотелось. Эти слова давали мне импульс продолжать, когда мир, а вместе с ним и я, погрузился в страх из-за пандемии и непонятной экономической обстановки. Я разрывалась между желанием дописать книгу до конца, пойти в волонтёры или вернуться к активным личным консультациям.

Почти каждый раз перед тем, как брать в руки ноутбук, я медитировала с просьбой о мудрости и скромности, и призывала моё эго подождать за дверью (хотя для него это было очень непросто). Отдавая финальную версию редактору, я чувствую, что выхожу на сцену переполненного зала в очень коротком и обтягивающем платье. Я открываю себя так, как меня мало кто знает. Это вызывающе для меня, я чувствую себя уязвимо. И моё самое сильное желание в том, чтобы вы не дали мне оценку, а увидели путь от злости и разочарования до принятия и благодарности.