Павел Бой - Придёт время для ягод и время быть роскошью

Ориентация на собеседника, точно, вот, что делает книгу книгой – история, с завязкой, кульминацией и развязкой, как полагается, всё включено, восприниматель дойдёт до финала и будет удовлетворён тем, что пресытил своё побуждающее любопытство, вместе с детской тягой к знанию, или, что там движет воспринимателем историй. Сны тоже всегда имеют сюжет с началом, серединой и концом, потому что, в конце концов, просыпаешься, переходишь в другое состояние сознания. Видимо, просто так устроено человеческое сознание. Сравнить не с чем. Разве что, можно попытаться не прерывать мыслительные потоки своего восприятия. Отождествить существование с мыслительным потоком без цензуры сознания, как во сне, но наяву. Грёзоблаженстование. Чистейший эскапизм, без примеси боязни совершить ошибку. Что видишь внутри – то видишь снаружи. Абсолютная проекция внутреннего «я» во вне. Проблема эскапизма в обществе как раз в невозможности быть богом-творцом внешней реальности по своему внутреннему подобию восприятия. В обществе постоянно происходит столкновение реальностей, а вне общества это возможно. А в моём случае, необходимо, как естественная подмена реальности из-за реального отсутствия участия в коллективной реальности. Прошивка с детства нам дана, чтоб прошивались ей сполна. Диктатура коллективного выживания вида в эволюционной динамике смены общественных формаций. Чего там говорить, если язык сам по себе противоречив, где одно и то же слово может иметь несколько значений, и зачастую, исходя из множественных деформаций и заимствований, контринтуитивен. То есть, пока не узнаешь как правильно, ни за что не догадаешься. Культура накапливалась тысячелетиями, так что, пока людей не заменили искусственные системы, создание универсального единого языка – равно созданию мёртвого языка. Заточка в кармане, Будда в нирване. Ха! Тюремная лирика. Понятия не имею, который сейчас час. У меня нет окон, нет зеркал. Предметов мебели так же нет. Тут всё автоматизировано на бесконтактность. Видишь световой сигнал, подходишь, высасываешь питательное жидкое содержимое из трубки, другая трубка всасывает телесные отходы. Повредить себя трубкой или саму трубку можно, но сработает забор трубки, и её как змею или как провод утянет автоматика. Бритья и стрижки не требуется, после специальной операции волосы и ногти прекращают расти. Одежда так же не требуется. Что ещё, а ничего, никаких выходов из помещения, прогулок, общения. Я не знаю, существует ли здесь человеческий персонал. Я его никогда не видел, или забыл. Лекарства и всё такое попадает в комнату с воздухом или с жидким содержимым из трубок. В палате нет углов или жесткости, о которую можно было бы травмировать себя. Одно время я увлекался удушениями, но меня всегда усыпляли веществами через воздух. Когда-то давно, в другом месте, были люди, была терапия и прочее, но всё это в прошлом. Меня списали, а ностальгия в таком безнадёжном положении губительнее надежды. Но вернёмся к идее бесконечного сна, попробуем самогипноз, чтобы немного отвлечься, расслабиться, потерять направление, отпустить мышление, открыться спонтанным образам. Мои веки тяжелеют, мне хочется спать, я чувствую, как тепло бежит по телу, мои ноги и руки немеют, это приятно, я чувствую безмятежность, спокойствие, мне хочется улететь далеко-далеко, моё тело медленно обволакивает невесомость, я легче пёрышка, я парю в бесконечно белом пространстве, мне снится, как сменяются цвета, один за другим, это бегают огоньки, я плыву за ними, чем ближе я приближаюсь к ним, тем быстрее они кружатся, словно движение в калейдоскопе. Когда мы будем говорить, мы будем кружащими. Тишина, серьёзность, равновесие. Мой палец бьёт по светящейся точке в начале дорожки, выступающей на гребне холма. Я провожу кончиком пальца по берегу долины, выходящей на возвышенность перед городом. По волнам облаков мы плывём по небу. Теперь я вижу город. Он не приносит облегчения. Если не исчезает беспокойство. Город захвачен воздушной стихией и в то же время свободен в этом. Воздух наполнен гулом. Итак, эгоистичный индивидуум воображает, что в его распоряжении миллион драгоценных секунд жизни, чтобы разобраться. В конце концов, когда мы начинаем проектировать наши собственные миры, всё становится реальным. Все симптомы проявляются слишком поздно. Ничто никогда не бывает неправильным. Нет ничего важнее, чем сделать это. Моя голова забита обрывками мыслей. Работать и любить – это самое важное, что нужно в жизни.Читать дальше