Ирина Глотова: Клуджелогия. ДержаниеВместеРазделенного. Книга 3

Роевые муки, по возрасту сравнимые с древностью мамонтов, вечны и неизменны – причудливые хороводы вокруг рыночных весов, цен и доходов, временных успехов («белого золота») и стабильных проигрышей. Белые же – трансформируют базовую эмоцию удивления, свойственную творцам, в игру по поиску «единой живой клетки в гнилом месиве». Игра генерализуется в виде клонирования через внедрение китайско-корейской сомы в генеративную технологическую западную оболочку. На этом фоне ПрофессорСемен, приносящий жертву духам земли и вкушающий мамонтятины, согласно древнему родовому инстинкту – ещё один наплыв туши в картине мастера.

При этом, жаль всех, кроме Кристиана Фрая – им восхищаешься.

====================

*Например, для того чтобы изобразить белое облако можно попытаться изобразить все, что не облако, тогда облако проявится само; некий аналог апофатической теологии.

Сила тяготения в поле вариантов возможного или, по другому, сила вариативности создает интенсив творческого избытка с его непользовательской глубиной. На видимой макроповерхности личный ландшафт может быть при этом весьма плоским – контекст прикладного бытования не считывает глубину, маркируя банальным чудачеством инвестиции творческой глубины.

С возрастом научаешься принимать подобную асимметрию и даже любоваться ее фундаментальной силой отрешенного звучания. Просто. Без цели.

====================

«В молодости у меня был роман с бытием, а теперь с убыванием…» – О. Балла; из книги «Упражнения в бытии».

Освобождение через расколдовывание* (от Веберовского Entzauberung der Welt) сопровождается той самой естественной болезненностью (или горькой правдой), что творчески** сопровождает любое проявление жизни.

Стилус болезненности может создать и создаёт графику оформления текста жизни, начиная от банальных полей для заметок, далее трансформируясь в материал вензельных иллюстраций к тишине свободности пространства личного палимпсеста.

Красота процесса в чуть проступающем ПреждеБывшем, как бытующей фактуре фона обновленности. И снова текстом переходишь в текст.

Точнее. Еще точнее.

====================

* Мне ведомы два способа расколдовывания – слом с полным изменением конструкции и тщательный роспуск набора, с одновременным археологическим исследованием, когда сберегаемый материал пересобирается в новый рисунок с иными причинно-следственными связями.

По сути, смысл расколдовывания в облегчении создаваемого через сброс избыточности, постепенно становящейся шумом.

** «Примета нашего времени – отвращение к насаждаемым образцам. Мы вдруг обнаруживаем в себе страстное желание, чтобы вещи и люди проявляли себя во всей полноте». М. Маклюэн «Понимание Медиа».

Многожды много присутствовала или точнее, слегка касалась явления предрассветных летних сумерек.

Тончайшее альтерприродное* состояние перехода в длящемся становлении, когда досознательно рептильной частью мозга ощущаешь условность разделений-градаций-стыковок, всю эту громоздкость управленческих деловито-пользовательских практик. Отсутствует мусорная суета сует вместе с предшествующим поводом к ней. Чистая причастность бытию, именно ее именую дрейфом** Внутреннего Кон-Тики, дрейфом внутренней личной среды в тождественном, но большем пространстве.

Жажду раствориться в предрассветных сумерках…

====================

*Термин Бруно Латура, считающего Землю локальной версией Вселенной.

** Вовлеченное доверительное причастное движение.

*Астериск или надстрочная звездочка – один из любимых мною знаков в текстах, сопрягающий и водительствующий к некой значимой смысловой величине. Своеобразная метафора точки входа к согревающему массивному, плотному пространству инициации хода мысли. Вспышка. Искра.

Воспламенение в виде личного текста происходит мгновенно по внутренней готовности, но звездное воспламенение всегда приходит из вне по невероятно действенной нелокальной связи всего со всем.

Пронзает, добавляя новое измерение.

====================

Сегодня пылает особый астериск – 10 июля день расстрела моего деда Якова Александровича. Жгучая точка сопряжения и вечная ссылка к тексту семейной саги.

"Шутка улучшает пищеварение" – игриво говорится на одной из страниц весьма серьезной книги*.