Александра Ахелик - Досчитай до тридцати восьми

– Я здесь, не бойся. Даже один раз город наверху увидеть.

– Хотя бы, а не даже… – машинально поправила девочка и крепко зажмурила глаза. Кабинка плавно двинулась вверх.

***

Как только Рита проводила Джину, на пороге ее комнаты показалась мать.

– Послушай меня, Маргарита…

Женщина чуть помолчала, затем с некоторой неохотой продолжила:

– Звонил Леонид и предложил встречать Новый год вместе, раз вы уж так с Джину крепко сдружились. Что думаешь?

Девочка интуитивно почувствовала, что мама хотела сказать вовсе не это, но захлестнувшая ее при этих словах радость заставила позабыть обо всем.

– Мам, ну, пожалуйста! Конечно, давайте все вместе!

– Господи, да что в этом мальчике-то!?

Женщина отстранилась и посмотрела Рите прямо в глаза, словно желая разгадать, что спрятано за этим искрящимся взглядом. «И почему ей так трудно понять собственного ребенка, внешне так похожего на нее саму, но по сути своей столь отличного?»

Жизнь женщины с детства текла по стабильному, вполне предсказуемому руслу. Ее родители были рабочими и большую часть времени проводили на заводе. Своей единственной дочери они с малых лет внушали, что можно добиться чего-то, лишь долго и напряженно работая. Эта установка настолько глубоко проникла в сознание девочки, что, поджидая со смены родных, она успевала приготовить ужин, прибраться дома и даже почитала себя обязанной прочесть дополнительный материал к учебным заданиям. Окончив школу с отличием, девушка без труда поступила на химический факультет, где среди множества претендентов выбрала себе будущего мужа по вкусу. И даже будучи уже беременной Ритой, она старательно корпела по ночам над кандидатской, желая после декрета вернуться в родной институт преподавать. Но в столь досконально продуманный план вмешался перестроечный хаос, и все рухнуло. Река, по которой женщина так упорно плыла, невзирая иногда на встречное течение, обмелела. И чтобы прокормить семью, она без малейшей жалобы на жизнь сменила научные изыскания на поношенный рыночный фартук. На мужа девушка надежд не возлагала, прекрасно сознавая, что в их престижном институте тот оказался лишь благодаря связям родителей, что в то время доживали во власти свой век.

Мальчик был поздним долгожданным ребенком и, с детства впитывая в себя докучливую заботу родных, всегда бессознательно тосковал по свободе. Как итог, едва дождавшись окончания школы, он тайком покинул отчий дом. Но, привычный к комфорту и даже роскоши, оказался совершенно не готовым к столкновенью с жизнью, которая текла за стенами его заполненной импортной техникой, вечно зашторенной комнаты. Похоронив едва взошедшую мечту о своем творческом призвании, он с покаянием возвратился домой и был спешно пристроен родными на химфак. Там в студенческой среде под воздействием взрывоопасной смеси нигилизма с невинностью и произошла реакция, что породила их странный союз. Прежде всего пришлось преодолеть сопротивление собственных семей. С обеих сторон выдвигались большие возражения. С точки зрения родителей девушки, зять был совершенно никчемным. Особенно был против отец:

– Да он тебе и гвоздь прибить не сможет. Сидит постоянно с книжкой или стихи строчит глупые, ттьфу! Ну что за мужик-то?

Родители же мужчины, тоже по началу настроенные против брака с дочкой обыкновенных рабочих, узнав ее получше, мнение свое поменяли. Предчувствуя наступление новых времен, в лице хрупкой девушки с угадываемым стальным стержнем они разглядели надежную гавань для их горячо любимого сына. И не прогадали. Она, действительно приняв у них эстафету, продолжала беречь мужчину от всевозможных невзгод.

Девяностые еще бушевали, но жизнь семьи Ерофеевых постепенно налаживалась, вновь входя в полноводное русло. После первой волны преобразований в стране отец Риты неожиданно осознал свою ответственность за семью. В этом апокалипсисе смутного времени он чувствовал себя куда увереннее, чем в тени родительского крыла. Вспомнив свое детское увлечение автомобилями, мужчина нашел призвание, став автомехаником в салоне у одного из новоиспеченных хозяев жизни. Так их семье, в отличие от многих других таких же семей, не приходилось бороться за существование.

Но было все же то, что беспокоило женщину, и этим обстоятельством являлась собственная дочь. Девочка росла неудержимой фантазеркой, и матери приходилось прилагать немало усилий, чтобы привить ей то верное понимание жизни, что взрастило когда-то ее саму. Женщина, угадывая в своем ребенке большой потенциал, водила дочь по бесконечным кружкам, но Рите все быстро наскучивало, и ее беспокойная натура требовала все новых впечатлений. Так знания и умения, что, по мнению матери, могли стать фундаментом будущего благосостояния, были обречены оставаться поверхностными. Она не раз убеждала дочь в необходимости определиться как можно раньше, к какому же берегу реки та хочет плыть. К ее удивлению, Маргарита, что прежде выслушивала любые назидания в молчании, отважно ей заявила, что предпочтет океан. На этом наставительные беседы и кончились, но мать не собиралась так просто сдаваться. Не зная, что происходит в сознании девочки, она опасалась окончательно потерять контроль, лишив ее свободы выбирать себе друзей. Однако, интуитивно ощущая в странной привязанности к иноземцу угрозу, женщина торопилась возвести ограждение, призванное не выпустить дочь за пределы их семейного круга.