Петр Альшевский - «Изделие из зеркал»

в запретном городе мы спали, и нас будили, нас толкали: где СВЯТИТЕЛЬ Тапблос?!

Тут… рука и жгут.

По причинам личного характера он откланялся. Несчастная любовь затронула его меланхоличные струны, и он переехал, а мы отдыхаем. Я и Та-Друн. В Корваче мы кое-кого выручили, и нас отослали к вам, заявив, что у вас мы располземся в толщину и увеличимся до имперского РАЗМЕРА.

Баураги, тидибирские папличи, анвайсуйские влипирды – на Силгора Емельяновича они молились. Распинаясь об астрономических инструментах, он слепо шатался по туннелям распускающихся КОШМАРОВ с активной позицией относительно прорыва из заколдованного круга; червивая девочка-цилиндр напоила меня вермутом и стушевалась,

для нее я большой человек, и в этом ее счастье.

Осмотри меня без стеснения, сказал я. СКАЛЬПОВ всех поверженных врагов я при себе не имею, но я провел колоссальную работу по вводу заточенных предметов в их размороженное мясо. Процесс беспрерывен,

шмель у меня в бороде,

не пытайся меня обнять,

тебе ни к чему столько разговаривать,

грациозно блуждающие жены замечтавшихся ЛИЦЕДЕЕВ склоняются передо мною в различных позах телесного десерта, и я не ковыляю от них к месту моего назначения.

Это было бы предательством.

Их халаты и ночные рубашки промокли от пота, когда на тесной кухне СУМАСШЕДШЕГО ДОМА они, оскаливаясь и пихаясь, готовили мне постную трапезу – негнущиеся листья поверх заливающихся соловьями баклажанов.

Писклявый голос… загремели выстрелы, безадресная направленность?

Вы в меня.

Всхрапывающие наложницы укрощенного рыцарем-богатырем наместника воспаленного полуострова пронесли СТВОЛЫ и развеселили Силгора Емельяновича точнейшими попаданиями.

И чего вы добились? Теперь я мертв?

Ты жив!

Да… мое положение в НАШЕМ МИРЕ не позволяет мне погибнуть от ваших пуль, и давайте мы сделаем перерыв. Вы меня раскрепостили,

прорезавшаяся похоть нашептывает мне не игнорировать вашу звериную чужеродность,

заклеймите меня позором. Рыцарю-богатырю не подобает с ОСТЕРВЕНЕНИЕМ усердствовать в добывании взаимности, если дело касается вас.

Контакты с вами я не отрицаю. Я вас забрызгал, вы меня ублажили,

порочные связи неприемлемы,

Та-Друн нащупывал меня копытом в КУЧЕ ХЛАМА – в рассветном переливе налаженного существования. Помассируй меня копытом. Ты с кем-нибудь развлекался?

Рыкающие. Парадигмы. Вляпался. Азбучная. Истина.

Та-Друн говорит по одному слову, и цветами его не забрасывают, но Силгор Емельянович своего соратника понимает;

садясь на него, рыцарь-богатырь не теряет управления, а небо проясняется и вздувается,

июльские ВСТРЕЧИ не переносятся на август или сентябрь,

вихревая Тутти Сенс… твой парик прилип к моим пальцам.

Под овацию оседающих попов я отогнал от тебя низкосортных атеистов.

В МОЛЧАНИИ мы прокатились на торпедном катере и высадились на пыщущей жаром скале.

Не отгораживаясь от угрюмого накрапывания цветным зонтом, ты опустошила мою походную флягу и метнула ее в подплывающего к нам Та-Друна. Он не видел, кто бросил, но твою вину я на себя не возьму,

флягу он прорвал рогом, и за нее ты мне тоже ответишь, я уже придумал, как. Творческая импотенция меня пока не придушила.

Думая о женщинах, я мыслю категориями ПОРНОФИЛЬМОВ, и тебя я… с тобой я сотворю… тебя я прощу. Заныривай и удаляйся,

держись подальше от постящихся в Великий Пост невропатологов.

Новость дошла поздно, и день ото дня саднила за небрежение к сипящей изгнаннице, чью безопасность Силгор Емельнович не совсем обеспечил;

его активность на потрескивающем льду выдавала то, что он ДАЛЕК от лучшей формы.

Рыцарь-богатырь не провалится,

он меняется,

он так живет. Бывая поразительно оживленным, ведет себя благородно, и ему хватает,

на скоростном шоссе он преодолевает сопротивление доминирующей опустошенности, шалея от обострившегося чувства своей НЕНУЖНОСТИ.

Идеалистическая гниль умозрительно дегустируется, некоторые шумы исчезают,

Силгор Емельянович в Юго-Восточной Ибекании,

он не подписывает важных бумаг и закручивает в спираль бдительных стражников в штатском.

Доверенность на владение открытой площадкой для ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЙ написана под диктовку марионеточного правительства пурпурных бушменов.

Центральное бюро подергивающей информации отсоветовало мне выплясывать под их тамбурины.

Измельчающая волна откатилась.