Ольга Гомон - Игры света и тени. Эльфийское детство

Разные народы приходили на эту землю, но не всем Богиня разрешала осесть и пустить корни. Среди них спокойные и миролюбивые землепашцы, отважные мореплаватели лигурийцы, молчаливые кузнецы иберы, сумасбродные скифы и жестокие тавры. В честь последних, вернее из страха перед ними, эту землю в античные времена назвали Таврида.

Лигурийцы приплыли сюда в поисках новых земель еще в период расширения своих территорий. По свидетельствам Авиценны, это происходило в 2000 г. до н.э. в поздний бронзовый век. В то время область влияния этой группы людей простиралась от Средиземного до Северного моря. Позже их империю разгромили кельты, загнав в рамки современной Италии. Но на берегах Черного моря часть этого народа прижилась основательно. Здесь было все, что необходимо для жизни – хорошие пастбища, плодородная почва и хвойные деревья, древесина которых подходила для строительства легких и быстрых судов. Кедровые и сосновые леса покрывали прибрежные холмы. А за буком организовывали экспедиции в Карпаты.

Что еще нужно морскому народу?! Они бурно торговали с северянами и со Средиземноморьем, хотя Черное море капризное и не такое спокойное, как море их родины. По словам греческих и римских авторов, лигурийцы были низкого роста, смуглы, сухощавы, но энергичны, сильны и выносливы. У них был независимый нрав и быстрый ум. Это храбрые воины и неустрашимые моряки. Об их организованности и дисциплине ходили легенды. Они были искусны в строительстве лодок и непобедимы на море. На суше использовали короткие мечи, топоры, медные овальные щиты, лук и пращу. Частенько промышляли морским разбоем – награбленные сокровища прятали в пещерах.

Другая часть их общества занималась земледелием, возделывая землю под сады, в которых росли оливковые деревья, сливы, яблони и груши. Позже все южные склоны стали засаживать волшебной лозой винограда, из которой изготавливали «веселящую амриту». Пастухи пасли стада овец, коз и коров. В лесах добывали ягоды и мед. Сосуды изготавливали из местной глины и покрывали простым орнаментом. В них хранили молоко, масло, вино, подвешивая льняными жгутами к потолку жилищ, больше походивших на оборудованную пещеру. Позже стали строиться небольшие домики из ракушняка, сгруппированные в деревни по 20—100 домов. Как и все потомки шасейской культуры (4000—3800 гг. до н.э.) они были веселы и неагрессивны, – как и обитатели Генуи и Сардинии. В горах издревле поселились тавры. Их вспыльчивость и жестокий нрав наводил ужас на мирный прибрежный народ. Они жили общинами, занимаясь скотоводством и садоводством. Выращивали вишню, черешню и алычу. Периодически устраивая набеги на морской народ. Те, в свою очередь, угоняли стада и прятали награбленные сокровища в горах недруга, зная об их глупости. Там они были под надежной охраной невежества.

Эти раздоры легли в основу легенды о мистической золотой колыбели. Согласно предсказанию, «родится тот, кто объединит все народы». Каждый надеялся заполучить ее. Обладание этой реликвией сулило власть и завоевание всего мира.

В те времена золотая колыбель находилась в руках у горцев. А ее изображение красовалось на их треугольном зубчатом флаге и вселяло веру в непобедимость. Морские люди к тому времени наладили хорошие торговые и политические отношения со своими соплеменниками в Генуе, куда продавали кожу, лес, суда и мед. И высокомерно стали называть себя генуэзцами, поскольку хитростью заполучили бумагу о том, что Крым является их колонией, а они – хозяева всего полуострова.

Во время одного из военных конфликтов генуэзцы предложили заключить перемирие, обменявшись своими святынями.

Стояла изнуряющая июльская жара. Назойливые оводы кружили над головой, одурманенные запахом плоти. Кожаная кольчуга прилипала к потному телу. Князь слез с коня и направился к центру поля. Там его ждал гонец. Белый флаг не всегда означает капитуляцию. Он хорошо знал противника, каждое слово которого – ложь. «Рыжий лис опять что-то придумал», – говорил внутренний голос. Баал знал одно, нужно тянуть время. Каждый раз морской народ привозил из дальних стран странное оружие, к которому горцы не были готовы. Это могла быть очередная ловушка.

– Мы согласны отдать вам бумагу на официальное владение всей землей полуострова, – протараторил посол, неуверенно пряча глаза. – Мы отдаем самое ценное, что у нас есть, – его голос периодически переходил на писк. – В качестве гаранта мира мы должны обменяться своими реликвиями.