Мирослава Клепацких - По эту сторону психоза. О шизофрении устами больной

То, что я испытываю чувство, «словно мои мысли кто-то читает», первым выпытал у меня И.В.

Мне и в самом деле когда-то казалось, что есть какая-то связь между моими мыслями на чей-то счёт и объективным отношением ко мне со стороны этого человека. Что если я допущу какую-то вольность в мыслях, размечтаюсь ненароком о том, о чём не следовало бы, то это обязательно станет явным, да и самой себя после этого я бы жутко стыдилась. Поэтому я стремилась проконтролировать не только своё поведение, но и свою мыслительную активность.

Как бы я не подчёркивала слово «кажется», никто из психиатров не придавал ему особого значения.

«Дознание» произошло во время одного из тех диалогов, которые так утомляли меня.

– Бывает ли у тебя ощущение иногда, что кто-то читает твои мысли?

– Да.

– Это мальчик?

– Как Вы догадались?

За это «Как Вы догадались?» мне тут же стало очень стыдно. Потом я ещё долгое время стыдилась даже вспоминать о том случае.

Одна общительная девочка подошла ко мне, устроилась рядом и стала задавать один за другим вопросы.

– Какого числа у тебя День рождения?

– Такого-то октября.

– А у меня такого-то мая. Какой у тебя любимый цвет глаз?

– Такой-то.

– А мой: зелёные и голубые.

И так далее. За счёт её непринуждённых вопросов, диалог строился легко, и я решила позже применить то же самое на практике с другой девочкой.

– Какого числа у тебя День рождения? – спрашиваю.

– Такого-то мая.

– А у меня – такого-то октября. Какой у тебя любимый цвет глаз?

– Серые.

– А у меня карие. Какой у тебя любимый фрукт?

Она ответила. Отвечала она с вежливой улыбкой, но такого непринуждённого диалога, как с той, с другой девочкой, с ней у меня не получилось, и я прекратила её «донимать».

<���…>

Одна из сильных «авторитетных» девочек стала однажды выпрашивать у меня тетрадку. Сначала просто просила, потом стала предлагать взамен то тушь, то ещё что-то. Она просила упорно и настойчиво, так что я поняла: пока не получит своё – не отстанет. Дала я в итоге ей ту тетрадь, причём, «за просто так».

Потом похожая ситуация повторилась с моими… трусами. Она предлагала обменять их на свои. Я знала, что мои родители были бы в шоке, и никак не могла допустить этого.

Кто-то из девочек втесался в наш разговор, приняв её сторону. Не помню, каким образом мне всё-таки удалось вывернуться из той неловкой ситуации.

Оставила на память та девочка мне свой рисунок: сердечки фломастерами около моего имени. Она нарисовала его до того, как начать выпрашивать у меня тетрадку.

…Мы поехали в Санкт-Петербург уточнять диагноз. Я изо всех сил надеялась на то, что здесь какая-то ошибка, что диагноз «шизофрения» поставили мне по недоразумению.

Незадолго до этого был выпускной у нашего класса. Подумав, я отказалась в нём участвовать в общем праздновании: не хотелось быть запечатлённой на видеоплёнку толстой и с короткой стрижкой, которая мне совершенно не шла.

В Санкт-Петербурге у меня были были он-лайн друзья, но, опять же, не хотелось попадать в их поле поле зрения, будучи страшненькой, поэтому в тот раз я не воспользовалась случаем встретиться с ними.

Там мама много фотографировала меня. Я надеялась втайне, что хоть какой-то из снимков отобразит меня вполне симпатичной, но тщетно.

Мама, кажется, считала, что было бы просто дурачеством побывать в Санкт-Петербурге. не запечатлевшись при этом на фотоплёнку в разных местах этого города. Я не стала спорить с ней по этому поводу и просто то и дело позировала в разных местах.

Тогда ещё в Питер приезжали «Linkin Park». До этого мне не доводилось бывать на концертах всемирно известных рок-групп, поэтому я загорелась желанием посетить выступление. Внезапно и неожиданно для меня, мама согласилась купить для меня билеты.

Концерт был за день до той даты, которая позже ознаменовалась в моей жизни, как день уточнения диагноза.

Перед самым выходом из дома со мной приключился приступ «нейролепсии», и я уже было напугалась, что теперь придётся остаться дома, но к счастью, это прошло.

Помню, что мы долго ждали выхода группы на сцену. Ещё помню, что я активно использовала фото- и видеосъёмку, чтобы замаскировать видимость того, что на самом деле концерт оставил меня равнодушной. Это не потому, что выступление не было цепляющим – его даже моя мама оценила высоко, а потому что я не смогла проникнуться им в полной мере. Мама ни в коем случае не должна была об этом знать, потому что она потратила немалые деньги на билет в расчёте не то, что мне это доставит удовольствие.