Татьяна Плетнева - И жили старик со старухой у самого синего моря. Высшая Школа Сказкотворчества. Ступень 2

– Человеческим духом пахнет. Давненько ко мне обед сам не приходил.

– Не обед я тебе, зря радуешься. – буркнул Ивашка.

– Смелый какой… Лапой щас как вдарю, да хребет поломаю.

– Не получится у тебя, змей поганый… Лучше попляши… – опять достал Ивашка свою дудочку. Уж сколько раз она его из беды выручала. И сейчас выручит. Заиграл Ивашка плясовую.

– Ох-хох-хох… – скрипел змей, дергаясь в такт весёлой музыке. – Ты чего удумал, паршивец? Где это видано, чтобы змеи под дудку плясали? Ох-хох-хох…

– Пляши, змей поганый, пляши… Когда ещё тебе придётся повеселиться под музыку? Пляши…

И змей плясал. Стены пещеры тряслись. Камни начали валиться со стен. А змей все плясал. Дрожал огонёк костра. Играл Ивашка.

– Фууу… Устал я… Перестань играть! Стар я уже для таких забав… Пусть замолчит твоя дудка…

– Перестану играть, если отнесешь меня наверх. Не хочу здесь оставаться. Домой мне надо.

– Отнесу я тебя, отнесу… Только перестань дудеть… – взмолился змей.

Опустил тогда Ивашка дудочку. Смолкла весёлая плясовая. Тяжело дышал змей.

– Забирайся на спину да держись крепче. Свалишься – искать не буду.

Забрался Ивашка змею на спину. Вцепился крепко в гребень между крыльями.

– Вздумаешь обмануть меня, снова заиграю. – пообещал Ивашка змею. Тот только вздохнул и выбрался из пещеры. Взмахнул крыльями и взлетел. Летел змей и свистел ветер за спиной. Крепко держался Ивашка за гребень змея, боясь свалиться.

Вот уже и небо показалось. Ночное, с луной и звездами. Приземлился змей на поляне лесной.

– Дальше сам иди… И не возвращайся сюда… Живу я на свете долго и ещё столько же проживу… Но если увижу тебя – не помилую…

– Не беспокойся, змей поганый. Нет у меня желания сюда возвращаться. А и не грозись – дудочка всегда с собой у меня… Вдруг ещё сплясать придётся…

Улетел змей и остался Ивашка один. Каким же сладким показался ему ночной воздух. И лес – красивый, и луна – яркая, и звезды – знакомые.

Достал Ивашка из-за пазухи клубочек. Бросил и пошёл за ним, мечтая скорее до дому добраться.

А в доме родном уже не чаяли младшенького увидеть. Матушка все глаза проплакала. Не помог ей камень-малахит. Отец чернее тучи ходил. Ругал себя за то, что отпустил младшего в дальнюю дорогу. Но ничего не поделаешь… Хорошо, что хоть старшие дети вернулись.

Долго ли, коротко ли шёл Ивашка через леса, через степи. Вот уже и море – близко. Скоро уже дом родной, скоро… Все быстрее катился клубочек… Чуял, видно, что скоро дороге конец придёт. И все быстрее шёл Ивашка за клубочком.

Увидел Ивашка сад знакомый, крышу дома родного и присел на песок берега морского. Клубочек вокруг обежал и у ног Ивашкиных остановился. Засунул молодец своего помощника за пазуху. И задумался. Как дома показаться? Что сказать? Как братья в глаза ему смотреть будут? Но раз добрался жив-здоров, не след боле задерживаться. Встал Ивашка и подошёл к воротам. Двор, где все знакомо с детства. Пёс, который залаял при виде гостя долгожданного. Крыльцо, на котором лежала кошка. Вышел на крыльцо Кривиша, заслышавший лай собаки.

– Кого бог привёл на порог? Ивашка? Ты ли это, сынок? Вот радость то какая… Заходи же скорее… Вот мать обрадуется…

Обрадовалась матушка. Расплакалась. Только слезы другими были. Румянец на щеках появился. А когда засмеялась матушка радостно, то и ямочки на щеках появились. Те самые, что любил Кривиша у своей жены. Обнимала мать младшего сына, отпускать не хотела.

Первым делом, в баньке попарился Ивашка. Смыл пыль дорожную. А потом, за обеденным столом, рассказал о своих приключениях. Понял Кривиша, откуда у старших сыновей камень-малахит взялся да самоцветы дорогие. И позвал их на суд отцовский. Те, увидев живого брата, во всем сознались и покаялись. Тяжело было думать Кривише, что неправильно он их воспитал. Раз бросили на погибель родича своего. Хотел выгнать Кривиша старших сыновей из дома и лишить родительского благословения, но уговорил отца Ивашка не делать этого. Сказал – пропадёт румянец на щеках матушки, и ямочки, отцом любимые, исчезнут. Какие ни есть, но братья – дети её… Отослал тогда Кривиша старших сыновей с глаз долой… В амбар дальний, зерна ржаные да пшеничные в мешках пересчитывать. Пока до последнего зернышка не пересчитают, не быть им в доме родном…

Наверное, до сих пор считают старшие братья те зерна… А Иван отнёс самоцветы, что Хозяйка ему самолично подарила, дядьке своему – ювелиру. Высоко тот самоцветы оценил. Огранил и ещё краше стали те камни. Один из них Иван тётке Неждане подарил. Выбрал самый синий. Под цвет глаз её.