Сборник статей - Интеграция науки и искусства

Одновременно с этим ФСБ водил меня на этюды и заботился о воспитании лирической струи в моих работах, хотя рисовали мы неказистые нижегородские заборы, задворки сараев. Однако самое большое внимание Федор Семенович обращал на небесную ткань, и несколько раз мне удалось заслужить его снисходительное и ласковое одобрение той или иной колористической удачи, веющей лиризмом Как-то разоткровенничавшись, он признался, что не ожидал от меня лиризма, напомнив при этом слова Прокофьева, который написал своему старшему другу Николаю Яковлевичу Мясковскому: «… В лирике мне долгое время отказывали, и, непоощренная, она развивалась неохотно» ФСБ долго рассказывал мне о мытарствах Сергея Сергеевича, которому не воздавали должного по силе и масштабу его таланта, но, заключил мастер, «все приходит для того, кто умеет ждать».

Как бы подтверждением слов ФСБ стал случайный поиск натуры в уже упоминавшемся Парке культуры им. 1 Мая. Мы искали натуру для письма и никак не могли найти подходящего фрагмента, но вдруг я оста новился как вкопанный, еще не понимая, что происходит и какая музыка звучит. Меня словно пронзило током. Остолбенение вызвала, видимо, впервые услышанная мною музыка Сергея Сергеевича Прокофьева из балета «Ромео и Джульетта». из репродуктора по динамику неслась, властно заполняя Вселенную, знаменитая рыцарская сцена Монтекки и Капулетти. Это был настоящий эмоциональный шок. С тех пор я стал страстным поклонником Прокофьева, изыскивал все его малоизвестные произведения любого времени написания. Ухо само тянулось к радиоприемнику, по которому часто звучали музыкальные передачи «Знаете ли вы классическую музыку?». Во мне словно соединились лиризм живописи м музыкальная ипостась. В 1958 году в конкурсе всесоюзного радио «Знаешь ли ты музыку?» я выиграл третью премию, а Уже в следующем 1959 году получил первую премию и звание лауреата. Дипломы подписали Зара Долуханова, Наталья Рождественская, Давид Ойстрах и Самуил Самосуд. Приобщив меня к музыке, ФСБ посоветовал не стесняться «срисовывать» и как можно больше писать портреты известных композиторов. Так, ровно 50 лет назад я создал альбом портретов композиторов, которые сегодня предложил в качестве иллюстраций монографической работы моего коллеги и ученика, кандидата психологических наук Вячеслава Чистякова, написавшего учебнометодическое пособие на эту тему. Эти рисунки оказались уместными и сейчас при диагностике прогностической зоркости моих учителей.

Предлагаемое читателю эссе не является автобиографическим очерком и не представляет собой произведение художественного жанра. Однако известная доля вымысла на основе обобщения реальных фактов, случавшихся в жизни автора, позволяет отнести жанр данного произведения к «терапии и творческим самовыражениям». Идея этой методики разработана известным профессором психотерапии Марком Евгеньевичем Бурно и описана во многих его работах. Напомню суть метода. По мнению автора, задача не состоит в профессиональном становлении врача как художника, так как «современный психотерапевт не является искусствоведом, художником, музыкантом и т. п., а лишь профессионально пользуется духовными и культурными ценностями, не оставаясь равнодушными к ним, от чего еще больше воспитывается его личность» [2, с. 7]. Но только так «можно послать другому человеку в сущности духовный кусочек себя». Желая духовного сопричастия, свойственного искусству, пишущий пользуется эффектом «личностного присутствия», отмеченным в «тетрадях» выдающегося режиссера Андрея Александровича Гончарова [3]. Эмпатия и сопереживание могут быть поняты читателем, и тогда он, будучи сопричастным к сказанному, приобщится к терапии творческим самовыражением.

Но мне прежде всего хотелось поделиться с читателем творческим общением с выдающимися земляками – Федором Семеновичем Богородским и Борисом Федоровичем Ломовым. Их творчество требует отдельного профессионального разбора, но эта цель перед автором не стояла. Подчеркнем только отдельные творческие и педагогические приемы, которые они пропагандировали и которые необходимо анализировать в будущем. Например, такие, казалось бы, акмеологические условия, которые способствуют развитию художника и целостности его видения мира. Они умели показать ученику излишнюю дистанцированность, мелочную погоню художника за красивостью в ущерб целостности восприятия. Они были людьми очень страстными. ФСБ с нетерпимостью относился к ветрености, пустоте и отсутствию творческой мотивации у художника, неоднократно повторяя слова польского писателя-антифашиста: «С ведома равнодушия приходит фашизм». А Ломов с 17 лет увлекался игрой в студии Академического театра. Я сам общался с ним на этой ниве, когда в 14 лет пробовался на роль Пушкина в Театре юного зрителя. Когда же репетиции проходили в Большом драматическом театре им. Горького, то тюзовский режиссер В.Л. Витальев пробовал Бориса Федоровича на роль царя. Когда в Драматическом театре появился замечательный актер