Антонина Лисицына - Дневник регрессолога – II

– А я уже был врачом.

Уже вечером, укладывая Ваню спать, я спросила: – А каким ты был врачом? – Детским. Я был большой и лечил маленьких детей. Еще я был гонщиком, мы проходили трассу, я был на мотоцикле. Еще я был кладоискателем, мы были в горах и уже знали, где искать, но тут случился обвал. Мы должны были это предусмотреть и проявить осторожность, но мы все равно пошли. А еще я тонул. В глубокой яме.

Стоит отметить, что наряду с безмерной любовью к книгам, присущей Ивану с самого раннего возраста, он всегда внимательно и педантично относится к лечению, принимая спокойно все таблетки и микстуры за редким исключением. Этими воспоминаниями я также объяснила себе его страсть к мотоциклам. Еще в коляске он чуть не выпрыгивал из нее, заходясь от восторга при виде проезжающего байка. Правда, интереса к кладоискательству я в нем пока не обнаружила, но кто знает.

Завести разговор о прошлом еще раз мне удалось во время купания сына. Я попросила рассказать, как он ездил на мотоцикле. Вот что я услышала: я участвовал в гонках, ехал очень быстро, потом другой мотоциклист меня толкнул, я упал и ударился об мотоцикл (показал на свой бок). Мотоцикл загорелся, был пожар, кнопки горели (при этом он жестикулировал, показывая кнопки на руле) и к нему нельзя было подойти, он мог бабахнуть. Потом этого дядьку закрыли в клетку.

Можно ли предположить, что он описывал свою смерть – я не берусь утверждать, но во время рассказа он казался сосредоточенным и глаза смотрели будто глубоко в себя, а я впитывала каждое слово, боясь прервать этот поток информации. Кроме того, незадолго до этого разговора, у него на боку, куда, по его словам, пришелся удар об мотоцикл, появилась небольшая полоса, похожая на ссадину, хотя он не помнил, чтобы ударялся обо что-то в саду. Спустя день-два после того как он рассказал об аварии, полоса исчезла. Я не придавала этому значения, ведь я обработала его кожу заживляющей мазью и это естественный процесс. Спустя год, читая книги Яна Стивенсона, который не только пытался доказать феномен реинкарнации с помощью детских воспоминаний, но и исследовал родовые пятна, отметины и всевозможные дефекты на теле как свидетельства травм, полученных в прошлых жизнях – я вспомнила об этом инциденте. Что ж, все возможно. Кстати, нередко у детей при рождении бывают пятна, которые к году полностью исчезают и в практике Стивенсона были случаи, когда дети рассказывали о ранениях в прошлых жизнях именно в той области, где ранее у них были или сохранились отметины. К примеру, у моей дочери в младенчестве возле глаза было большое родимое пятно, которое через несколько месяцев полностью исчезло. Но ее детским воспоминаниям, если они и были, я, к сожалению, не придавала тогда значения.

Приведу здесь еще несколько спонтанных воспоминаний сына с моими комментариями к ним:

Мы были в туннеле, когда произошел обвал. Я говорил, что туда идти нецелесообразно (да, именно это слово, в 3 года), но меня никто не послушал.

Слова, которые ребенок не употребляет еще в силу возраста в своем лексиконе – это один из маркеров, по которым можно определить, что это воспоминание из прошлого воплощения, а не впечатления от фильма или услышанная история. В других случаях ребенок будет пользоваться понятными и знакомыми для него выражениями.

Когда я жил в замке, мы также зажигали свечи, они были на стенах, в таких держателях железных.

Это воспоминание всплыло, когда Ванька был в мастерской у деда и долго сидел, завороженно глядя на пламя свечи (что тоже является способом погрузиться в трансовое состояние). К свечам у него, как и у меня в детстве – особо трепетное отношение. Уже во взрослом возрасте я использовала медитативный эффект от свечи при необходимости погрузиться в себя, чтобы найти нужные слова и фразы, когда писала стихи или прозу.

Ваня: поскорей бы на море поехать.

Я: а я в Италию еще хочу.

Ваня: а я в Германию, картины посмотреть.

Я: а откуда ты знаешь про Германию?

Ваня: во сне видел.

Воспоминания о прошлых жизнях нередко приходят во снах, некоторые из которых могут иметь повторяющийся характер и сопровождать нас на протяжении жизни, а некоторые представляют собой эпизоды из одного и того же или нескольких воплощений и снятся только в детстве, пока память о прошлом еще свежа. Чаще других я встречала в рассказах эмоционально заряженные воспоминания, которые представляют собой моменты смерти, сопряженной с сильными переживаниями. Было бы здорово провести исследование этих снов и выявить причины и задачи их проявления, но я в этой жизни вряд ли успею собрать такой материал. Может, кого-то из коллег заинтересует эта область.