Джордан Питерсон - Карты смысла. Архитектура верования

Мир вполне допустимо определять и как арену действий, и как вместилище вещей. Мы называем мир вместилищем вещей, опираясь на признанные научные постулаты. Различные же способы повествования – миф, литература, драматургия – изображают мир как арену действий. Люди еще не достигли ясного понимания областей этих определений. Поэтому их долгое время противопоставляли, и напрасно. Область первого – объективный мир, то есть мир, одинаково воспринимаемый разными людьми. Область второго – мир ценности – то есть действительное и желаемое с точки зрения чувств и поступков.

Мир как арена действий состоит, по существу, из трех элементов, которые периодически проявляются в типичных картинах метафорических представлений. Первый – это неисследованная территория – Великая Мать, созидательная и разрушительная природа, источник и последнее пристанище всех определяемых вещей. Второй – это исследуемая территория – Великий Отец, защищающий и деспотичный оплот культуры, совокупная мудрость предков. Третий выступает связующим звеном между неисследованной и исследованной территориями – это Божественный Сын, архетипическая личность, творческое созидательное Слово и ревностный противоборец. Мы приспособлены к этому миру божеств точно так же, как к объективному миру. А это значит, что окружающая среда в реальности является и ареной действий, и вместилищем вещей.

Открытое пребывание на неисследованной территории вызывает страх. Человек защитился от этого страха, выполняя «ритуальное подражание Великому Отцу» – принимая необходимость отождествлять себя с группой, что ограничивает смысл вещей и делает общественные отношения предсказуемыми. Однако когда отождествление с группой становится абсолютным – когда все контролируется и неизвестное лишается права на существование, – творческий процесс созидательного исследования, который обновляет группу, прекращается. Это «ограничение возможностей адаптации» резко повышает вероятность социальной агрессии и хаоса.

Неприятие неизвестного равнозначно «отождествлению с дьяволом», мифологическим двойником и вечным противником героя-творца, постигающего мир. Такое неприятие и отождествление есть следствие люциферианской гордыни. Ее девиз: все, что я знаю, – это все, что необходимо знать.Такая гордыня превозносит всеведение, ставя разум на место бога, и тогда личность и общество неизбежно скатываются к существованию, неотличимому от ада. Пылающая пропасть разверзается потому, что творческое созидательное исследование – невозможное без (смиренного) принятия неизвестного – зарождает и поддерживает в нас защитное умение приспосабливаться и дает жизни большую часть ее приемлемого смысла.

«Отождествление с дьяволом» усиливает опасности, присущие отождествлению с группой, что само по себе может привести к патологическому обессмысливанию бытия. Верность личному интересу – субъективному смыслу – может служить противоядием от непреодолимого вечного искушения отрицать аномалию. Личный интерес – субъективный смысл – проявляется на стыке исследованной и неисследованной территорий и свидетельствует о том, что происходит непрерывная здоровая адаптация человека и общества.

Верность личному интересу равна отождествлению с архетипическим героем – Спасителем, который отстаивает свою связь с созидательным Словом перед лицом смерти и не поддается давлению группы. Отождествление с героем уменьшает невыносимо-притягательное влияние неизвестного; более того, оно помогает человеку обрести свою точку зрения, что позволяет одновременно выходить за пределы группы и поддерживать ее.

Такие же краткие выводы вы найдете в начале каждой главы и подраздела. Читая их один за другим, вы получите полное представление об этой книге в несколько сжатом виде. Этим я и советую вам заняться, покончив с предисловием. Краткое содержание моих размышлений, предлагаемых в этой книге, ускорит и облегчит понимание ее частей.

Мир может быть обоснованно истолкован как арена действий или как вместилище вещей.

Первый способ толкования более древний и менее очевидный. Он находит выражение в искусстве и гуманитарных науках, обрядах, драматургии, литературе и мифологии. Мир как арена действий – это место ценности, место, где все имеет смысл. Этот смысл формируется как следствие взаимодействия людей в обществе. Он является предпосылкой для действия или – при более глубоком анализе – предпосылкой для создания схемы осмысления, которая производит или направляет действие.